"Игорь Малышев. Подменыши (роман Журнальный вариант) " - читать интересную книгу автораи махали руками. Йону, который был назначен начальником кавалерии, пришлось
употребить весь свой авторитет, чтобы заставить их забраться в седла. Постепенно боязнь исчезла, а многим верховая езда даже настолько понравилась, что их приходилось едва ли не силком стаскивать с уставших лошадей. Белка время от времени не могла отказать себе в удовольствии бросить все и сломя голову сорваться в галоп, так что пыль столбом уносилась в небо. Пролетев по саванне, она возвращалась назад, к ожидавшему ее Сатиру и ученикам-неграм, хохотала в небо взахлеб, поднимала коня на дыбы, обнимала его за гордо выгнутую шею и была совершенно счастлива. Вскоре русская троица взяла на себя обязанности пастухов и почти перестала появляться в лагере. Белка прихватила с собой книги по медицине и вечерами у костра продолжала учиться. В травах саванны трещали цикады. Всхрапывали спутанные лошади. Шумели под ветром акации, роняли листья Белке на плечи. Пела, сгорая в костре, веточка. Доносился издали дьявольский хохот гиен. Перекликались негры-пастухи. Черная, густая, как патока и беспамятство, африканская ночь затопила саванну. Сатир откинулся на спину. - Звезды здесь какие огромные... - сказал он, покусывая сухую травинку. - Как норы... Белка смотала бинты, сложила в сумку. Улеглась рядом с Сатиром, отняла у него травинку и, сунув ее в уголок рта, прочитала: В Африке звезды очень яркие, Как глаза Нежданной смерти. В Африке звезды острые, Как пролетающие навылет Пули и меткие слова, Несовершенные великие дела. В Африке звезды цепкие, Как последняя надежда, Бесполезная любовь, Наивные желания...^5 ^ До столицы повстанческая армия добиралась двое суток. Двигались в основном по ночам, днем же отсиживались в небольших лесах, что встречались по пути. Асфальтовых дорог избегали, чтобы не привлекать лишнего внимания. Конница вообще шла вдали от любых дорог, поскольку лошадь для Африки - животное необычное, а слухи там, как и везде, распространяются очень быстро. Русским путешествие было по душе. И если б их не тревожило то, чем оно должно закончиться, они бы чувствовали себя совсем хорошо. Чтобы не давать разрастаться своим страхам и волнениям, старались побольше разговаривать, пытались представить себе, что ждет их впереди, подбадривали друг друга. - Война, если уж ты пошел на нее, если ты веришь в ее справедливость, должна быть праздником. Таким отчаянно опасным, может быть - последним в жизни, но обязательно праздником. Торжеством жизни, - рассуждала Белка. - Всякие гуманисты любят потрепаться о бессмысленности войн, о святости жизни, но это же чушь |
|
|