"Юрий Мамаев. Я бебаю... Он бебает... Все будут бебать!" - читать интересную книгу автора

ней надо было ухаживать, она еще и воняла), а во-вторых, это слово явно
обозначало какое-то действие. Словом бебать обычно ознаменовывалось то, что
девочка решила чем-то заняться. Часто это были обычные, для маленького
ребенка, занятия, но, иногда, и совершенно непонятные для окружающих
действия.

...

Однажды, настояв на своем бебании, девочка вместо того, чтобы играть с
куклами или погремушками, которые в изобилии были рассыпаны по ее манежу,
принялась рвать бумажку, которую ей выдали для рисования, и раскладывать
получившие кусочки каким-то непонятным образом, иногда ставя на них одну
или несколько точек разного цвета выданными-же фломастерами. Все ее
произведение было непонятно, и казалось хаотичным. Родителям было недосуг
отрывать ее от занятия, которое она себе нашла. Они были люди молодые. "И
красивые !", глядя на жену, подумал муж, а ребенок и так занимал очень
много времени, которое вполне можно было-бы провести с женой, которую муж
искренне, и очень крепко, любил.
Когда родители заглянули через некоторое время в комнату дочери они
увидели, что она лежит свернувшись калачиком и спит. Картина была настолько
умилительной, что они не сразу заметили результатов ее работы. Кусочки
бумажки, с рваными краями, создавали какой-то рисунок, а разноцветные точки
и линии на нем подчеркивали стройность рисунка и расположения.
- Ух ты ! - жена первой заметила рисунок и наклонилась, чтобы
рассмотреть его поближе.
- Что, дорогая ? - ее муж так и не заметил рисунка, он посмотрел на
жену.
- Дорогая, что такое ?! - он вскрикнул, и сам себе зажал рот ладонью -
нельзя будить девочку.
Взгляд женщины был остекленевший. Она застыла в неестественной позе,
полунаклонившись вперед, почти взявшись за край манежа, но так и не доведя
жеста до конца. Вторая рука замерла на пол-пути от пояса к горлу, рот
медленно раскрывался, превращаясь в гримассу то ли неприязни, то ли ужаса.
Очень медленно.
- Что ? - сдавленно прошептал ошеломленный муж.
Он протянул руку, в желании обнять жену, успокоить, защитить от того,
что вызвало у нее такую реакцию. Он не обнял ее, а, почему-то, только
дотронулся до жены. Она начала падать. Медленно.
"Почему она так медленно падает ?", эта мысль возникла сама собой в
его голове, но он отмахнулся от нее - сейчас не до этого. Он кинулся
подхватить жену иначе она неминуемо рухнула бы внутрь детского манежа. Он
почти успел. Жена ударилась животом о высокий поручень и, не меняя своей
скрюченной позы, начала валиться внутрь. он подхватил ее за плечи, зашел
сзади и вытянул ее из манежа. Он стоял, тяжело дыша, около кровати ребенка,
обнимая тело жены. Именно тело. Его руки, прижимающие жену к себе, держали
что-то очень прочное и застывшее. Жена так и не изменила своей позы -
слегка наклонившаяся вперед, с застывшими на пол-пути руками.
Манеж колыхнулся. От удара полотенце, которое висело на поручне
манежа, соскользнуло внутрь. Рваные, разрисованные кусочки бумаги
шевельнулись и слегка переместились. Между ними проскочили голубые искорки