"Мераб Мамардашвили. Филосовские чтения" - читать интересную книгу автора

предмета, который мог бы быть дан помимо слова на опыте. Например, одним из
таких предметов является слово "Бог", встречающееся в религии. Такого
предмета нет, как известно. Но это не единственное слово, у которого нет
предмета. Скажем, у Платона в свое время появилось слово "душа", a y
Декарта - "врожденное знание". Это слова, что-то, казалось, бы,
обозначающие. Но обозначающие не предметы. Души нет, как и врожденных идей.
То есть нет таких идей, которые лежали бы в нашей душе, как в колодце могут
лежать камушки. Пока я только предупреждаю вас о том, что в философии в
принципе , допустимо существование слов с особым значением, без указания на
какие-то предметы опыта. Поскольку мы получили слова, имеющие сверхопытное
значение, относительно которых существует предупреждение небуквального
понимания. Я говорю: "душа" - но не понимайте меня буквально! Или я говорю:
"знания нам врождены" - не понимайте это буквально. Я говорю: "идеи (на
языке Платона) воплощаются в вещи" - не понимайте это буквально. А как
правило, по привычке мы ведь буквально это понимаем, считая, например, что
Платон якобы был идеалистом и полагал, что материальные вещи или
материальный мир порождаются идеями, что вещи рождаются в акте мысли. Как-то
сомнительно... Неужели он был такой дурак?
Так вот, сказав слово "дурак", я тем самым сделаю еще одно
предупреждение: в обычных человеческих ситуациях существует такое правило,
как вежливость, - допущение, что другой человек не хуже тебя и не дурак.
Значит, есть запрет на какие-то вещи, которые тебе приходят в голову
относительно другого человека. Даже если они тебе пришли в голову, ты не
должен их выражать или давать почувствовать. Запрет! И в философском деле
есть это правило (так же как и в юриспруденции, где аналогом вежливости
является допущение отсутствия вины, если она не доказана, презумпция
невиновности). А в философии есть презумпция ума. По определению, если
берешь книжку в руки, то каким бы роковым именем ни назывался автор, Платон
или кто-то еще, существует презумпция, касающаяся ума философа. И поэтому,
очевидно, не случайно сито истории устроено так, что многое оно отсеивает,
но все, что должно было остаться, - остается. Все забытое - должно быть
забыто, а все, что достойно памяти, - помнится. Ничего не пропадает в этом
смысле слова. Хотя рукописи, конечно, горят, это ясно. Но это уже совсем
другое.
Итак, презумпция ума - как простое и гигиеническое правило вежливости,
если мы еще не понимаем, о чем идет речь. Например, Платон говорит, что
вещи - продукты идей. А правило презумпции ума предупреждает: простите, не
может быть, чтобы он имел в виду, что акты мысли порождают вещи просто по
смыслу этой фразы. Мысль порождает вещи? А может быть, он что-то другое
хотел сказать? Что же это другое? И тогда, гигиенически обезопасив себя от
собственной глупости, мы можем начать понимать.
Значит, я фактически сказал следующее: тот язык, с которым мы сейчас
будем иметь дело, во-первых, содержит в себе особые термины и слова и,
во-вторых, эти слова и термины указывают на то, что я назвал
трансцендированием. То есть философия в этом смысле, ее язык, на котором она
о чем-то говорит, содержит понятия, описывающие акт трансцендирования,
который совершается в бытии человеческого существа (а отнюдь не в
философии), потому что человека без трансцендирования нет. Его нет без
выхода за рамки природно-данного и без построения чего-то другого, например
ритуала, подобно машине также производящего в человеке человека или в