"Дмитрий Мамин-Сибиряк. Депеша (Сибирские рассказы)" - читать интересную книгу автора

Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк

Депеша (Сибирские рассказы)


I

Дворецкий Иван Андреич в обыкновенное время имел очень важный вид, а
перед праздниками точно замерзал в собственном величии. Последнее
объяснялось тем, что к новому году подавались всевозможные счета" являлись
комиссионеры, поставщики и разные темные личности, напоминавшие шакалов. У
Ивана Андреича было всего два ответа: "Барина нет дома" и "Барин спит". В
том и другом случае ничего нельзя было поделать. Исключение представлял
новый год, когда Иван Андреич получал уполномочие от опеки производить
расчеты за молодого барина, с тем условием, чтобы счета были подписаны.
- Канитель известная... - ворчал старик, надевая золотое пенсне. - Все
хотят урвать живым мясом, потому как наш барин, по молодости ихних лет,
ничего не понимают.
Молодой барин, который ничего не понимал, носил очень громкую
историческую фамилию: Мездрин-Ухватов. Эта фамилия выдвинулась в темное
время бироновщины, когда родоначальник всех Мездриных-Ухватовых отличался
особой преданностью временщику. Затем следовал длинный период, когда
Мездрины-Ухватовы как-то были позабыты историей и снова воссияли только во
времена аракчеевщины. К этому периоду относится накопление фамильных
богатств, отчасти благоприобретенных личным усердием, а отчасти полученных
через родство с другими богатыми фамилиями. В эпоху реформ Мездрины-Ухватовы
опять были забыты неблагодарными современниками, хотя и не теряли надежды,
что в свое время их призовут. Настоящее положение фамилии было в таком виде:
глава семьи, Елена Анатольевна, проживала в теплых краях, как говорил Иван
Андреич, а дети - в Петербурге. Старший сын, Платон Ефимыч, когда-то служил
в одном из дорогих кавалерийских полков, а сейчас проживал в собственном
дворце на Большой Морской и занимался отчасти меценатством, поощряя молодые
таланты в области хореографии, а отчасти изобретением какого-то
необыкновенного соуса, который должен был обессмертить фамилию
Мездриных-Ухватовых на всех ресторанных счетах. Впрочем, Платон Ефимыч был
очень добрый и доверчивый человек, которого не разоряли и не обирали только
ленивые.
Младший отпрыск Мездриных-Ухватовых точно отказался от семьи и жил
отдельно. Когда он был бебе, мать любила его показывать своим гостям и
таскала за собой по теплым краям. Маленький Коко начал свое образование в
Англии, где у него была строгая миос; потом он очутился в Швейцарии, в одном
привилегированном пансионе, где маленьких знатных иностранцев морили
голодом; потом он попал в католический монастырь в Италии, где и был позабыт
до шестнадцати лет, когда получил право, выбрать себе опекуна. Его выписали
в Петербург, и старый дворецкий Иван Андреич занялся окончательным
воспитанием молодого набоба.
- Ничего, вот поступим в гусары или уланы, тогда все пойдет само
собой, - рассуждал верный слуга. - Славу богу, не какие-нибудь другие
протчие... Кто не знает Мездриных-Ухватовых!
Увлекшись фамильным величием, Иван Андреич по пальцам перечислял все