"Элеонора Мандалян. Встреча на галактоиде (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу авторалюбым углом, зависают в воздухе - и все это абсолютно бесшумно.
- А управляют ими зеленые человечки. - Гуманоиды! Карлики и великаны. Хватают людей, затаскивают в свою тарелку и делают над ними всякие страшные опыты, а потом выбрасывают. И эти люди ничего не помнят - у них отнимают память. - Бывало, люди не возвращались вовсе. - Может, гуманоиды их забирают на свою планету? - А может, убивают? - Убивают! - убежденно констатировал Гагик - У-у, гады! - Да не верьте вы всяким россказням, - сказал отличник Степа. - Сказки все это. Мой папа ни разу их не видел. - Его счастье, - заметил Гагик. - А то бы они его... - Сделав зверское лицо и скрючив когтями пальцы, он продемонстрировал, как бы гуманоиды задушили Степиного папу. - В общем, так, - торжественно и звонко перекрыл голоса Карен и сделал паузу, чтобы привлечь всеобщее внимание: - Кто хочет увидеть летающую тарелку, пусть не ложится сегодня до полуночи спать. - А ты-то откуда знаешь? - спросил кудрявый, как пуделек, Араик. - Тебе что, по рации про их маршрут сообщают? - Да вроде того, - самодовольно заявил Карен, наслаждаясь произведенным впечатлением. - Сегодня... ночью... - он отчеканивал каждое слово, - за мной... ПРИЛЕТЯТ. - За то-обо-ой? - Прилетят? - Сегодня? Ночью? карманы. - Треп! - снова скептически отмахнулся Степа. - Нет никаких тарелок. - Уж больно много ты на себя берешь, - вступился кудрявый Араик. - Вот именно, - поддержал и Гагик. - Ты же носа от учебника не отрываешь. Зубрила. Где тебе знать, что в небе делается. - Я-то, может, и не знаю. А вот мой папа - летчик-международник. Уж он бы мне рассказал, если бы что увидел. Отношение ребят к Степе сразу изменилось. Летчик-международник - это, пожалуй, авторитет. - Выходит, и правда натрепался Карен, - сказал легковерный Араик, переметнувшись на сторону отличника. - Ма-альчи-ики-и! Зво-оно-ок! - прокатилось по коридору цыганское контральто медноволосой Майи Богдасаровны. - А ну-ка, в класс. Стоило Карену усесться за парту, как он услышал знакомый, в сущности свой собственный, голос: "Имей в виду, я откидываю косточку влево". - За что-о? - взвился над партой Карен. - Манукян! Прекрати, - сердито одернула его математичка - женщина, пережившая войну, разговаривающая с учениками зычным мужским голосом, будто перед нею не четвероклашки, а рота новобранцев. Но голос ее и мнимая строгость пугали детей лишь при первом знакомстве. На самом деле она была добрая и незлобивая. - Что ты скачешь, как фашист по русскому снегу, а? Или тебе там фугаску подложили? Класс дружно грохнул, и все посмотрели на Карена. А староста, подслушавшая мальчишеский разговор, ядовито заявила: |
|
|