"О.Мандельштам. Путешествие в Армению" - читать интересную книгу автора

Наконец ему накинули на сухую развилину, на то самое место, откуда шла его
эпоха, его летаргия и зеленая божба, петлю из тонкой прачечной веревки и
начали тихонько раскачивать. Оно шаталось, как зуб в десне, все еще
продолжая княжить в своей ложнице. Еще мгновение - и к поверженному
истукану подбежали дети.

В этом году правление Центросоюза обратилось в Московский университет с
просьбой рекомендовать им человека для посылки в Эривань. Имелось в виду
наблюдение за выходом кошенили - мало кому известной насекомой твари. Из
кошенили получается отличная карминная краска, если ее высушить и
растереть в порошок.
Выбор университета остановился на Б.С.Кузине, хорошо образованном молодом
зоологе. Б.C. проживал со старушкой матерью на Б. Якиманке, состоял в
профсоюзе, перед каждым встречным и поперечным из гордости вытягивался в
струнку и выделял из всей академической среды старика Сергеева, который
собственноручно смастерил и приладил все высокие красные шкапы
зоологической библиотеки и, проведя ладонью, с закрытыми глазами,
безошибочно называл породу уже обделанной древесины - будь то дуб, ясень
или сосна.
Б.C. ни в коем случае не был книжным червем. Наукой он занимался на ходу,
имел какое-то прикосновение к саламандрам знаменитого венского самоубийцы
- профессора Каммерера и пуще всего на свете любил музыку Баха, особенно
одну инвенцию, исполняемую на духовых инструментах и взвивающуюся кверху,
как готический фейерверк.
Кузин был довольно опытным путешественником в масштабе СССР. И в Бухаре, и
в Ташкенте мелькала его лагерная гимнастерка и раздавался заразительный
военный смех. Повсюду он сеял друзей. Не так давно один мулла - святой
человек, похороненный на горе, - прислал ему формальное извещение о своей
кончине на чистом фарсидском языке. По мнению муллы, славный и ученый
молодой человек, исчерпав запас здоровья и наплодив достаточно детей,- но
не раньше,- должен был с ним соединиться.
Слава живущему! Всякий труд почтенен!
В Армению Кузин собирался нехотя. Все бегал за мешками и ведрами для сбора
кошенили и жаловался на хитрость чиновников, не выдававших ему тары.
Разлука - младшая сестра смерти. Для того, кто уважает резоны судьбы,-
есть в проводах зловеще-свадебное оживление.
То и дело хлопала наружная дверь, и с мышиной якиманской лестницы
прибывали гости обоего пола: ученики советских авиационных школ -
беспечные конькобежцы воздуха, сотрудники дальних ботанических станций,
специалисты по горным озерам, люди, побывавшие на Памире и в Западном
Китае и просто молодые люди.
Началось разливание по рюмкам виноградных московских вин, милое
отнекивание женщин и девушек, брызнул сок помидоров и бестолковый общий
говор: об авиации, о мертвых петлях, когда не замечаешь, что тебя
опрокинули, и земля, как огромный коричневый потолок, рушится тебе на
голову, о ташкентской дороговизне, о дяде Саше и его гриппе, о чем
угодно...
Кто-то рассказывал, что внизу на Якиманке разлегся бронзовый инвалид,
который тут и живет, пьет водку, читает газеты, дуется в кости, а на ночь
снимает деревянную ногу и спит на ней, как на подушке.