"Роже Мандершайд. Рай земной [F]" - читать интересную книгу автора

детском надувном матрасе в синюю и красную полоску лежал пестрый мяч для
водного поло. Рядом с пестрым мячом для водного поло лежали два красных
резиновых мяча поменьше. На ребенке были очки для подводного плаванья, из
середины их, между стекол, торчало подобие клюва, крючком загнутого на
конце. В правой руке ребенок держал детское ружье для подводной охоты. Из
этого ружья для подводной охоты ребенок выпускал гарпун за гарпуном в
темно-зеленую массу с множеством щупалец - надувного подвижного спрута,
который медленно ползал по белому дну, то и дело меняя направление. В этом
плавательном бассейне были один, два, три, четыре, пять, шесть, семь,
восемь, девять надувных спрутов, сделанных из резины. Все разного цвета,
они ползали по белому дну, то и дело меняя направление, Во многих местах на
дне видны были также великолепные имитации водорослей. Тонкие травянистые,
а рядом плосколистые. Светило солнце, и его отражения разбегались кругами
в мягко волнуемой движениями ребенка воде.

8

В зоопарке, в огромном аквариуме плавал, могучими гребками отбрасывая
назад воду, последний папа, Лев Сотый. Всего-навсего, разумеется,
светящаяся копия исторического лица, папа снова и снова вытягивал для
благословения руки в набегающих волнах и тут же поправлял, чтобы не упала с
головы, золотую тиару, а его сияющее облачение между тем поднималось, как
крылья ангела. Белый кит в поисках своего стада, он лицом-был похож на
Кларка Гейбла. Все мужчины Концерна были похожи на Кларка Гейбла. Все
женщины были копией Мэрилин Монро.
Последнее убийство произошло больше ста лет назад. В какое-то злополучное
мгновение муж, забывшись, заговорил с женой так громко, что ее барабанные
перепонки лопнули и она упала мертвой. Ибо повсюду в мире давно уже царила
тишина. Тишина столь плотная, что ее можно было резать ножом. Слух у людей
стал таким острым, что они слышали бы, как растет трава, если б настоящая
трава еще была на свете. Им доставляло удовольствие слушать, как в воде
аквариумов скользят рыбы, слушать, проходя мимо какого-нибудь дома, как
внутри движется женщица, как мягко трется при ходьбе о мышцы ее нежная
кожа. Прозрачный пластмассовый колпак, накрывая ручей, приглушал его
журчанье; из пластмассы были сделаны и прекрасные белоснежные лебеди,
величественно проплывавшие мимо. Автомобили беззвучно неслись по воздуху,
докучные насекомые были все истреблены. Младенческий крик научились
возвращать в тело младенца; когда человек смеялся (это теперь случалось
редко, потому что смеяться стало не над чем, как и не о чем плакать),
смеялся он внутри себя. Тишина стояла идеальная. Разговоры если и велись
вообще, то очень тихие. Язык необычайно упростился, какое-нибудь "а"
означало очень многое. Например, высокое и короткое "а" означало: "Я бы с
удовольствием поговорил с тобой или с кем-нибудь другим, если бы только
знал, о чем говорить, что именно и чего ради". Низкое и протяжное "а",
напротив, следовало понимать так: "Смотри; это уже сто двадцатый по счету
дом, который перевезли за сегодняшний день на вертолете в западном
направлении". Жизнь была похожа на цветную фотографию.

9