"Валерио Массимо Манфреди. Александр Македонский: Пределы мира ("Александр Македонский" #3) " - читать интересную книгу автора

небосводе. Да будет твоя ночь спокойна, друг мой.
- И твоя тоже, Александрос, - ответил Птолемей и удалился в свой шатер
на окраине лагеря.

Через пять дней они вышли на берега Нила близ Мемфиса, где царя ожидали
Парменион и Неарх, и в ту же ночь Александр снова встретился с Барсиной. Она
поселилась в роскошном дворце, раньше принадлежавшем какому-то фараону. Ей
отвели жилище в верхней части дворца, открытой северному ветру, который
вечером приносил приятную прохладу и колыхал голубые виссоновые занавеси,
легкие, как крылья бабочки.
Барсина ждала царя. В легкой сорочке ионийского покроя она сидела в
кресле, украшенном золотыми и эмалевыми узорами. Ее волосы, черные с
фиолетовым отливом, ниспадали на плечи и грудь, а лицо было сильно накрашено
в египетском стиле.
Лунное сияние и свет лампы, что сочился из-за гипсовой перегородки,
смешивались в воздухе, пропитанном ароматами нарда и алоэ, и мерцали
желтоватыми отблесками в ониксовой ванне с водой, где плавали цветы лотоса и
лепестки роз. Из-за панно с изображением зарослей плюща и птиц, парящих в
воздухе, доносилась приглушенная музыка - нежные звуки флейты и арфы. Стены
сплошь покрывали древние египетские фрески, на которых под звуки лютни и
бубнов кружились в танце перед восседавшей на троне царственной парой
обнаженные девушки. В углу комнаты стояла большая кровать с голубым
балдахином на четырех деревянных колоннах, украшенных капителями в форме
цветка лотоса.
Александр вошел и направил на Барсину долгий страстный взгляд. В его
глазах еще горел палящий свет пустыни, в ушах звучали тайны амонского
оракула, и аура магических чар исходила от всей его фигуры: от золотых
волос, ниспадавших на плечи, от мускулистой, покрытой шрамами груди, от
переливчатых глаз разного цвета, от тонких нервных кистей рук с синеватыми
набухшими жилами. Его тело прикрывала лишь легкая хламида, схваченная на
левом плече серебряной пряжкой древней работы, которая веками передавалась в
его династии по наследству; лоб охватывала золотистая лента.
Барсина встала и тут же ощутила, как утонула в сиянии его взгляда.
- Александрос... - прошептала она.
Он сжал ее в объятиях и стал покрывать поцелуями, влажными и сочными,
как спелые финики, а потом уложил на кровать и ласкал теплую надушенную
грудь.
Но мгновение спустя царь ощутил, как ее кожа похолодела и роскошное
тело напряглось у него в руках. Александр уловил в воздухе неопределенную
тревогу, и это пробудило его задремавшие было инстинкты воина. Он резко
обернулся и заметил метнувшуюся к нему фигуру, увидел занесенную руку с
кинжалом, услышал визгливый дикий крик, прозвучавший в стенах спальни, - и
тотчас этому звуку ответил крик Барсины, полный страха и боли.
Александр легко повалил нападавшего и придавил его к полу, выкручивая
ему руку, чтобы тот выпустил оружие.
И царь, несомненно, тут же и убил бы его вставленным в лампу тяжелым
подсвечником, если бы не узнал пятнадцатилетнего мальчика - это был Этеокл,
старший сын Мемнона и Барсины! Мальчик бился, как попавший в капкан львенок,
выкрикивая оскорбления, кусаясь и царапаясь.
Привлеченная переполохом, прибежала стража и схватила злоумышленника.