"Хеннинг Манкелль. Мозг Кеннеди" - читать интересную книгу автора

свертками, и жизнь ее разбита вдребезги, осталась лишь груда обломков.
Луиза Кантор остановилась, спешившие люди толкали ее, но она продолжала
стоять, словно бы сопротивляясь ураганному ветру. У женщины на полу,
окруженной свертками, было темное морщинистое лицо, кожа которого напоминала
застывшую лаву. Лицам старых женщин присуща своеобразная красота, в них все
отшлифовано до тонкой пленки, натянутой на череп, и на ней отмечено все, что
произошло в жизни. От глаз к щекам спускались две глубокие, высохшие
складки, сейчас заполненные слезами.
"Она орошает неведомую мне боль, - подумала Луиза Кантор. - Но что-то
от нее есть и у меня".
Внезапно женщина подняла голову, на мгновение их взгляды встретились,
старуха медленно покачала головой. Луиза Кантор восприняла это как знак, что
ее помощь, в чем бы она ни заключалась, не нужна. Она поспешно направилась к
контрольно-пропускному пункту, расталкивая толпу, пробилась сквозь облака,
пахнувшие чесноком и оливками. Когда она обернулась, перед ней будто
задернули занавес из людей, женщины уже не было видно.
С ранней юности Луиза Кантор вела дневник, куда записывала события, о
которых, как ей думалось, нельзя забывать. И вот такое событие случилось.
Ставя сумочку на ленту транспортера, кладя телефон в голубую пластмассовую
коробочку и проходя сквозь волшебные ворота, отделявшие плохих людей от
хороших, она мысленно формулировала то, что запишет в дневнике.
Она купила бутылку виски "Тулламор дью" для себя и две бутылки рецины
для Хенрика. Потом уселась у выхода из накопителя и с досадой обнаружила,
что забыла дневник в Арголиде. Воочию видела его перед собой, он лежал на
краю стола рядом с зеленой лампой. Вынув программу семинара, она на обороте
записала:

Плачущая старуха в афинском аэропорту. Лицо, похожее на останки
человека, выкопанного спустя тысячелетия любопытным и назойливым археологом.
Почему она плакала? Извечный вопрос. Почему человек плачет?

Закрыв глаза, она размышляла, что могло находиться в свертках и
сломанных чемоданах.
"Пустота, - подумала она. - Чемоданы пусты или заполнены золой
сгоревших костров".
Объявили посадку, Луиза рывком пробудилась от сна. В самолете она
сидела у прохода, рядом - мужчина, судя по всему боявшийся летать. Она
решила, что до Франкфурта поспит, а позавтракает уже на пути в Стокгольм.
Прилетев в Арланду и получив чемодан, Луиза все еще чувствовала
усталость. Ей нравилось думать о предстоящей поездке, но сами поездки она не
любила. И подозревала, что когда-нибудь во время поездки ее охватит паника.
А потому уже многие годы возила с собой баночку успокоительных таблеток, на
случай, если ею вдруг овладеет страх.
Она добралась до терминала внутренних линий, сдала багаж женщине,
выглядевшей не столь измотанной, как та, что была в Афинах, и села ждать
посадку. Из распахнувшейся двери на нее дохнуло шведской осенью. Она
вздрогнула и решила, что раз уж все равно будет в Висбю, то воспользуется
случаем и купит себе свитер из готландской шерсти. "Готланд и Грецию
связывают овцы, - мелькнуло в голове. - Если бы на Готланде имелись
оливковые рощи, разница была бы минимальна".