"Томас Манн. Хозяин и собака (Новелла)" - читать интересную книгу автора

своей приятностью, и вырывавшийся из конфорки огонь, когда она снимала
кастрюлю, озарял ее, как пламя волшебного котла. В конце концов она
подошла к Люксу и обеими руками открыла ему пасть, чтобы показать нам его
великолепные зубы и, еще по каким-то соображениям, его розовое рифленое
нёбо. На поставленный тоном знатока вопрос - чумилея ли он? - она с
оттенком нетерпения отвечала, что не знает. А уж ростом, заверила она, он
со временем наверняка будет с нашего пбгибшего Перси.
Дети волновались, Анастасия, ободренная настойчивыми упрашиваниями
детей, рассыпалась в похвалах собаке, а мы не знали, на что решиться.
Кончилось дело тем, что мы выпросили себе отсрочку на размышление и в
тяжелом раздумье побрели в долину, взвешивая все "за" и "против".
Но, как и следовало ожидать, четвероногий горемыка под столом обворожил
наших ребят, и хотя мы, взрослые, для вида потешались над их неудачным
выбором, но и у нас щемило сердце, и мы понимали, что теперь нам, пожалуй,
нелегко будет вытравить из памяти образ бедняги Люкса.
Что ожидает его, если мы от него, отвернемся? В какие руки он попадет?
И в нашем воображении уже возникала загадочная и страшная фигура
живодера, от гнусного аркана которого Перси некогда спасла рыцарская пуля
оружейного мастера и почетное погребение в дальнем углу нашего сада. Лучше
бы нам не встречаться с Люксом, не видеть его усатой и бородатой щенячьей
мордочки, тогда бы мы не думали об ожидавшей его неизвестной и, быть
может, страшной участи; но теперь, когда мы знали о его существовании, на
нас как бы ложилась моральная ответственность, от которой мы лишь с
трудом, да и то навряд ли, сможем отвертеться. Так вот и вышло, что через
два дня мы уже снова взбирались вверх по пологим отрогам Альп к домику
Анастасии. Не то чтобы мы твердо решились на покупку, - нет, но мы
понимали, что при сложившихся обстоятельствах дело, скорее всего, этим
кончится.
На этот раз Анастасия с дочерью сидели друг против друга по обеим
концам длинного кухонного стола и пили кофе. А между ними, перед столом,
сидел тот, кто носил условное имя Люкса, сидел уже точно так, как сидит
теперь: лапами внутрь, по-мужицки вывернув лопатки, а за его истрепанным
ошейником красовался букетик полевых цветов, придававший ему
празднично-нарядный вид, - ни дать ни взять разрядившийся по случаю
воскресенья деревенский щеголь или дружка на крестьянской свадьбе. Младшая
фрейлейн, сама выглядевшая очень нарядно в национальном костюме с
бархатным лифом на шнуровке, собственноручно продела ему за ошейник этот
букет, "по случаю новоселья", как она пояснила. И мать и дочь, по их
заверениям, не сомневались в том, что мы придем за нашим Люксом, и придем
именно сегодня.
Итак, с самого начала путь к отступлению был отрезан. Анастасия в
обычной своей приятной манере поблагодарила нас за десять марок, которые
мы ей вручили в качестве платы за Люкса. Было совершенно ясно, что берет
она эти деньги больше в наших интересах, чем в своих собствен ных или же в
интересах людей с фермы, и берет с единственной целью придать бедному
Люксу в наших глазах какую-то выраженную в цифрах реальную стоимость. Так
мы это и поняли и охотно выложили деньги.
Люкса отвязали от ножки стола, конец веревки был вручен мне, и,
провожаемая любезными напутствиями и пожеланиями, наша процессия покинула
кухню фрейлейн Анастасии.