"Елизавета Манова. Дорога в сообитание" - читать интересную книгу автора

- Ты... ненавидишь людей?
- Нет. Я их не понимаю. Нельзя ненавидеть то, чего не понимаешь.
Она невесело засмеялась.
- Вот этим ты и отличаешься от людей. Мы ненавидим именно то, чего не
умеем понять.
И черный рунг вдруг испуганно поглядел на нее.


Ортан тревожится. Он стал тревожиться сразу после полудня. Подгоняет
нас, а сам отстает, исчезает, появляется - и молчит. И для ночлега он
выбрал странное место: уступ среди осыпей, без топлива и без воды.
Фоил увел наших рунгов пастись - он лихо командует ими, и даже мой
драчливый Балир послушен ему во всем.
День был тяжелый, уснули быстро. Джер хотел сторожить, но Ортан
что-то сказал, и он улегся без возражений.
Мне не нравится, что все идет помимо меня. Мне не нравится, что я не
знаю, в чем дело.
- В чем дело, Ортан? - спросила она. - Погоня?
- Здесь нет людей, - говорит он уверено. - Я не знаю, что это.
Опасность, - говорит он. - Страх.
Он словно борется со словами, и сладкое горькое воспоминание: я читаю
Эрду Священные тексты, переводя их с Древнего на новый язык, и тоже
мучаюсь со словами, потому что для очень многих понятий в нашем языке нет
готовых слов.
- Ты думаешь на другом языке?
- Да. Язык людей... тесный. В нем самых важных слов.
А какие слова самые важные? думаю я. Наверное, те же: жизнь, смерть,
надежда.
- Ортан, что такое Сообитание?
- Со-обитание, - отвечает он. - Мир живых. Это плохое слово, оно не
вмещает смысл. Надо знать истинный язык, чтобы понять.
Истинный? думаю я. Как они высокомерны!
- Ну, хорошо, - говорю я. - А что означает "мир живых"?
- Мир, который принадлежит живым. Все, что думают, чувствуют или
растут, должны жить так, как им хорошо.
Слушаю этот детский лепет, и даже не гнев - тоска. Неужели он просто
глуп? Или он говорит о чем-то таком, что я не могу понять?
- Сообитание, - говорить он. - Мы все равны в том, что живые. Я и
травинка - у нас только одна жизнь, но я войду в Общее и останусь, а
травинка, этэи - вы говорите "рунги", серый лур - они не войдут, и поэтому
я должен их защищать. Понимаешь, их жизнь важнее моей - она кончится. Им
надо прожить ее так, как живут единственный раз...
- А разве ты не умрешь?
- Я просто больше не буду Живущим, но Общая Память меня сохранит.
О Небо! Прочь, прочь от этой жути!
- А закон? Ты говорил о законе.
- Законов много, - говорит он, - но главных два: то, что для всех. В
Сообитании можно убивать только тем, кто питается мясом - ради еды. В
Сообитании нельзя ничего менять - только если это делает само Сообитание -
чтобы себя сохранить.