"Елизавета Манова. Рукопись Бэрсара" - читать интересную книгу автора

- Брат Зелор, теперь я спрошу тебя.
- Спрашивай, Тилар, - очень мягко он это сказал, но меня не обманула
его мягкость. Так же мягко и грустно он прикажет меня убить, если я
проиграю бой.
- Брат Зелор, ты один можешь оценить все, что я знал о Братстве.
Только ты способен сказать, насколько я мог повредить Братству, когда был
приближен к акиху.
Слабый румянец мелькнул и погас на впалых щеках, замечательные
ресницы на миг притушили глаза.
- Мы были в твоих руках, брат Тилар, но это дело прошлое. И однажды
ты уже спас Братство, но это тоже дело прошлое.
- А что не прошлое?
- Спрашивай у них, - ответил он безмятежно. - В Совете у Старших
власти нет.
Умный ответ, и я понял: если я справлюсь с Советом, Старшие мне не
страшны. И я обернулся к ним - к злобным лицам и ненавидящим взглядам.
- Спрашивайте, братья.
Они опять загалдели, и опять Асаг поднял руку.
- По одному.
Первым вскочил Арван и выплюнул мне в лицо все тот же надоевший
вопрос о гонце и об акихе, которому я проторил дорожку на престол. Я даже
вздохнул, до того мне это осточертело. И начал устало и терпеливо, как
повторяют в сотый раз одно и то же тупому ученику. Я говорил им о том, что
все они хоть немного да знали: о кеватском владычестве, разорявшем страну,
об упадке ремесел и торговле, о безработице, пожиравшей Садан. О бездарной
войне, которую нам навязали кеватцы, об изверге Тисуларе, которого
посадили над нами кеватцы, о процессе против их близких, который затевали
кеватцы. Конечно же, я изрядно сгущал краски. Но мне хотелось, чтобы они
увидели эту картину: наш маленький, прекрасный, истерзанный Квайр перед
разверстой пастью чудовищного Кевата.
Сначала они еще пытались кричать, перебивали, выкрикивали оскорбления
и угрозы, но я говорил - и они понемногу утихали. Они уже слушали.
Я сам не знал, что умею так говорить. Не ради спасения жизни и
спасения дела - нет, что-то вдруг перевернулось в душе, и я неожиданно
ощутил себя квайрцем. Сыном этой земли. Братом этих людей. Я любил свою
землю и ненавидел Кеват, и я говорил им об этом: о том, как гнусен Кеват
со своим рабством, и как ужасно было бы, если б он нас одолел и сделал
рабами, нас, гордых и смелых свободных людей. Я гордился ими, и говорил им
о том, как я ими горжусь: ведь у каждого дома семьи, и каждому так тяжело
достается кусок хлеба; нас считают быдлом, рабочим скотом, но люди именно
мы, мы думаем не о себе и даже не о своих близких, нет, мы рискуем всем,
что есть у нас дорогого, ради счастья других, тех, что сами не смеют или
не могут постоять за себя. Неужели мы, гордые свободные люди, согласились
бы стать рабами Кевата? Нет! У нас многое неладно в стране, но это наши
дела, и только нам их решать...
И когда у них заблестели глаза и распрямились плечи, я уже попросту
объяснил, почему нам пришлось уступить свою победу Калату.
- Мы бы не удержали страну - она о нас ничего не знает. Даже город бы
мы не смогли удержать. Сколько нас? Несколько сотен. Это не сила! Ведь
между нами и Квайром глухая стена обряда. Видите же: достаточно было