"Елизавета Манова. Рукопись Бэрсара" - читать интересную книгу автора - Брат Зелор, теперь я спрошу тебя.
- Спрашивай, Тилар, - очень мягко он это сказал, но меня не обманула его мягкость. Так же мягко и грустно он прикажет меня убить, если я проиграю бой. - Брат Зелор, ты один можешь оценить все, что я знал о Братстве. Только ты способен сказать, насколько я мог повредить Братству, когда был приближен к акиху. Слабый румянец мелькнул и погас на впалых щеках, замечательные ресницы на миг притушили глаза. - Мы были в твоих руках, брат Тилар, но это дело прошлое. И однажды ты уже спас Братство, но это тоже дело прошлое. - А что не прошлое? - Спрашивай у них, - ответил он безмятежно. - В Совете у Старших власти нет. Умный ответ, и я понял: если я справлюсь с Советом, Старшие мне не страшны. И я обернулся к ним - к злобным лицам и ненавидящим взглядам. - Спрашивайте, братья. Они опять загалдели, и опять Асаг поднял руку. - По одному. Первым вскочил Арван и выплюнул мне в лицо все тот же надоевший вопрос о гонце и об акихе, которому я проторил дорожку на престол. Я даже вздохнул, до того мне это осточертело. И начал устало и терпеливо, как повторяют в сотый раз одно и то же тупому ученику. Я говорил им о том, что все они хоть немного да знали: о кеватском владычестве, разорявшем страну, об упадке ремесел и торговле, о безработице, пожиравшей Садан. О бездарной посадили над нами кеватцы, о процессе против их близких, который затевали кеватцы. Конечно же, я изрядно сгущал краски. Но мне хотелось, чтобы они увидели эту картину: наш маленький, прекрасный, истерзанный Квайр перед разверстой пастью чудовищного Кевата. Сначала они еще пытались кричать, перебивали, выкрикивали оскорбления и угрозы, но я говорил - и они понемногу утихали. Они уже слушали. Я сам не знал, что умею так говорить. Не ради спасения жизни и спасения дела - нет, что-то вдруг перевернулось в душе, и я неожиданно ощутил себя квайрцем. Сыном этой земли. Братом этих людей. Я любил свою землю и ненавидел Кеват, и я говорил им об этом: о том, как гнусен Кеват со своим рабством, и как ужасно было бы, если б он нас одолел и сделал рабами, нас, гордых и смелых свободных людей. Я гордился ими, и говорил им о том, как я ими горжусь: ведь у каждого дома семьи, и каждому так тяжело достается кусок хлеба; нас считают быдлом, рабочим скотом, но люди именно мы, мы думаем не о себе и даже не о своих близких, нет, мы рискуем всем, что есть у нас дорогого, ради счастья других, тех, что сами не смеют или не могут постоять за себя. Неужели мы, гордые свободные люди, согласились бы стать рабами Кевата? Нет! У нас многое неладно в стране, но это наши дела, и только нам их решать... И когда у них заблестели глаза и распрямились плечи, я уже попросту объяснил, почему нам пришлось уступить свою победу Калату. - Мы бы не удержали страну - она о нас ничего не знает. Даже город бы мы не смогли удержать. Сколько нас? Несколько сотен. Это не сила! Ведь между нами и Квайром глухая стена обряда. Видите же: достаточно было |
|
|