"Елизавета Манова. Рукопись Бэрсара" - читать интересную книгу автора

вассальный - с Кеватом.
- Веселая история!
- Еще бы! Теперь на наших товарах наживается Кеват. Покупает по
смехотворным ценам и продает втридорога. За 13 лет производство
сократилось вдвое. Ремесленники бросают мастерские и бегут из страны.
Страна гибнет, Тилам!
- И местные тоже так считают?
Баруф весело усмехнулся.
- Смотри кто. Локих и его двор живут на содержании у Кевата. Тибайен
не жалеет денег - ведь стоит намекнуть на возврат долга - и они шелковые!
- А война?
- В Лагаре тоже невесело. Распались старые торговые связи, а тут еще
лет десять, как идет необъявленная война с Тарданом. Мы в свое время
пытались что-то связать... без толку, как видите. Может, это и лучше...
- Почему?
Баруф не ответил. Он словно вдруг позабыл обо мне, сдвинул створки,
защелкнул дверцу - и в лице ничего не прочтешь.
Длился и длился мокрый день. Мокрые насквозь брели мы по мокрому
лесу, а когда стемнело, заползли под нависшие ветки мокрого старого лара.
Это был не лучший ночлег в моей жизни - даже в карцере бывало уютней.
Перед утром стало еще холодней. Нехотя пожевали раскисшее, когда-то
сушеное мясо, и едва засерело, продолжили путь. Тот же промокший лес
качался вокруг, и тяжелое злое бессилие одолевало меня. Еле тащился, с
отвращением чувствуя, как я грязен, безнадежно мечтал о горячей ванне и
сварливо завидовал Баруфу. Цивилизованный человек, десять лет в этом
гнусном мире - и так невыносимо спокоен!
- А потом деревья вдруг расступились, и мы уткнулись в ограду.
- Прибыли, - сказал Баруф. - Договоримся сразу: вы мой
соотечественник из Балга. Скажем, друг детства. Имя... ладно, оно
достаточно необычно. Меня здесь зовут Огилар Калат. Запомнили?
Я кивнул.
- Кстати. О Балге эти люди знают все-таки больше вас. Так что
поосторожней.
Дом был низкий, бревенчатый, почерневший от непогоды. Дверь открыла
хозяйка - невысокая, плотная женщина с круглым, уютным лицом. Глянула и
всплеснула руками:
- Владыка Небесный, Огил! Сам пожаловал! А я-то думаю: кого в такую
погоду занесло!
- Здравствуй, Зиран, - сказал Баруф. - Чужих нет?
И смех у нее был круглый, уютный.
- А ни чужих, ни своих. Одна я.
А потом вымытые, в сухой одежде мы сидели в сухом тепле избушки, и
Зиран мелькала вокруг. Все она успевала: делала мимоходом домашнюю работу,
подкладывала и подсовывала нам еду и при том болтала без умолку.
- Тебя-то, Огил, ровно и лес не берет! Вон Баф давеча забегал, так
его уже в дугу свело, а ты не стареешь! Что-то я дружка твоего ране не
видела?
- А он тут недавно. Из моих краев. Вместе росли.
- Ну, вот и тебе радость! Свой на чужбине - сладко, чай, свидеться?
Звать-то вас как, добрый человек? Иль по-нашему не разумеете?