"Елизавета Манова. Рукопись Бэрсара" - читать интересную книгу автора - Беда, Тилар! - быстро сказала Суил. - Взяли-то Дигила, он не
выдержал! Дигил? Я его не сразу, но вспомнил: связник. Здоровенный малый, весельчак из тех, что смеются собственным шуткам. Думал, что он сильней... Мне стало стыдно за эту мысль - ведь _т_а_м_ его не смешили. Стыдно и страшно. Стыдная память тела шевельнулась внутри, но думал я о Суил. Если она окажется в руках палачей... Наверное, все это было у меня на лице, и Суил сказала удивительно: - Я не привела. Я не стал отвечать, и она вдруг вспыхнула и опустила глаза. - А потом? Она на меня не смотрела. - Многих похватали, а к другим следок. Я сперва у Ваоры жила. А вчера иду - а у ней знак на воротах. - Так и бродишь со вчерашнего дня? Суил кивнула. - Тогда поживи тут. Место тихое. - А старуха? - Она сама будет рада. Только... - я замялся: а вдруг Суил испугается и уйдет, ведь в Квайре безумие считают заразным? - только она забывается от старости. Вздумала, что я - ее сын... покойный. Ладно, пусть потешится. Суил вскинула на меня глаза и сразу опять опустила. Никогда прежде я не видел ее смущенной. Старуха, ворча, принесла из сеней котелок, я подхватил его и поставил на печь. Раздул огонь, подкинул дров и взял Синар за руку. некуда. - Господь знает, что ты порешь, Равл! - в сердцах сказала моя приемная мать. - А то я девку в ночь из дома выгоню! Живи сколько хочешь, милая, места не пролежит. Только гляди, девка, чтоб без греха! Я этого не люблю! Суил зарделась, а я поспешно сказал: - Что ты, матушка! Она моему лучшему другу племянница. - А! Знаю вас, мужиков! Для вас родни нет! - и тут же захлопотала вокруг Суил. - Что стоишь, девка, скидывай сатар. Ишь, прозябла-то, всю трясет! Ой, благость господня! Да ты, никак, всю юбку вымочила! Да уйди ты, греховодник, чего уставился! Я вышел на крыльцо, вдохнул обжигающий воздух, и нежность к этому миру захлестнула меня. Прекрасны были безлунная ночь и режущий ветер, и колющий щеки снег - все было прекрасно в этом прекрасном мире. Утром я дал старухе денег и велел сходить на базар. - Гляди, матушка, не обмолвись обо мне, - предупредил я ее. - Нынче вешают всех, кто в Лагаре бывал, а я, как на грех, оттуда. - Ой, благость господня! - перепугалась Синар. - Слова не молвлю, сыночек! Ты дверь-то заложи, схоронися! Насилу я ее выпроводил и вернулся к Суил. - Рассказывай, птичка. Почему ты ушла из дому? Не об этом бы сейчас говорить! Стать на колени, взять ее руки и уткнуться в них лицом. Стоять так и рассказывать, о том, как плохо было мне без нее и как хорошо, когда она здесь. Но я только вздохнул: |
|
|