"Елизавета Манова. Рукопись Бэрсара" - читать интересную книгу автора

понятный город.
Он открылся с предместий - с Садана и Ирага - ведь это было то, чем
жило Братство, что вырастило и питало его. Садан был важней. Я видел его
только мельком: те же грязные улочки и убогие домишки, те же угрюмые,
испитые лица, та же беспросветная нищета. Даже большая - ведь в Ираге жили
вольные люди, а в Садане - подневольные ткачи. Тысяча людей, лишенных
всяких прав - даже права поменять хозяина.
Лучшие мастера за день работы получили 5-6 ломбов (а прожиточный
уровень 4-5 ломбов в день). Шерстобиты - 4 ломба, чесальщики шерсти - 3. С
них драли налоги, вычитали за хозяйские инструменты, за брак (а
надсмотрщики браковали до трети работы). Их били плетьми за дерзкое слово,
за сломанный станок бросали в тюрьму, за невыход на работу ставили к
позорному столбу. Армия доносчиков превращали их жизнь в вечную пытку
страхом. Только Братство было у них - единственная их защита, последняя
надежда. Это оно усмиряло надсмотрщиков, убивая самых жестоких. Это оно
истребляло доносчиков и их семьи. Это оно в ответ на произвол жгло
мастерские и склады шерсти.
Братство было таинственно и неуловимо. Темное облако мифов окружало
его, и не было в Квайре человека, который осмелится отказать тому, кто
скажет: "Во имя святого Тига".
По косвенным сведениям, замечаниям, намекам я уже мог представить
структуру Братства. Наверное в нем было не так уж много народу, иначе
власти - за столько-то лет! - нашли бы его следы. Большинство - младшие
братья - входили в не связанные между собой группы, которые звались
д_о_м_а_м_и_. Во главе каждого дома стоял Брат Совета, и все они
составляли Совет, управляющий делами Братства. Но главные решения
принимала совсем небольшая группа - Старшие братья. Их слово было законом,
а власть - абсолютной. Асаг был Старшим. Кстати, он вдруг перебрался ко
мне в подвал.
- К родичам отпросился, в деревню. Мне-то нынче простор надобен, а
попробуй, не пойди на работу!
Я только головой покачал. Этот властолюбивый человек, хозяин над
жизнью и смертью сотен Братьев - и вдруг забитый ткач из Садана? Вот тебе
и одна из причин неуловимости Братства.
Асаг не сидел на месте, только на ночь он возвращался в подвал. Долго
отогревался, медленно ел, чуть не засыпая в тепле. А потом вдруг
встряхивался, хитро щурил глаза:
- Ну, что новенького, брат Тилар?
- Начнем со старенького, - отвечал я привычно, и начиналась работа.
Это были мои часы: полновластный хозяин становился учеником, и я учил его
трудной науке обобщения данных.
Трудно ему приходилось: ум, привыкший к конкретному и простому, очень
трудно схватывал суть. А еще заскорузлая корка суеверий и предрассудков:
это было достаточно больно - для него, а порой и достаточно опасно - для
меня.
Но мы оба уже научились вовремя остановиться, обойти опасное место и
нащупать окольный путь.
- Смотри, - говорил я ему. - Вот сегодняшняя сводка. Локих заказал
трехдневную службу с молитвами о победе Квайрского оружия. Тисулар
задержал выход обозов с продовольствием для армии. Кеватский посланник