"Елизавета Манова. Рукопись Бэрсара" - читать интересную книгу автора

- Чтобы вы поняли меня! Я вижу: вы меня судите... наверное, уже
осудили - разве это честно? Вы сами толкнули меня на этот путь... Зачем вы
открыли мне суть всего? Прежде я верил лишь в волю божью: захочет господь
- вознесет превыше всех смертных тварей, захочет - низринет в пучину
скорбей. Хоть болел я душой за дело нашего господина, все видел, все
слышал, да толку мне было с того, как дитяти от золота: поиграл и бросил.
Зачем вы сдернули покров с незрячих моих очей? Зачем вы мне показали, как
разумно и складно все устроено в мире господнем, где нет ни худого, ни
малого, а все со всем совокупно? Нет, Учитель, это не упрек, счастие всей
моей жизни, что встретил я вас, что вы мне разумение дали. Ибо - каюсь я
вам - прежде бывало, роптал я на господа, что худо, мол, он миром правит,
коль столько в нем скорби и столько неустройства.
- А теперь не ропщешь?
- Нет! Открыли вы мне путь, а дальше я уж сам пошел. Вгляделся в дела
людские, и открылось мне, наконец, что бог вершит волю через людей:
избирает их и открывает им волю свою.
- И ты среди избранных?
- Может быть! - ответил он резко. - Дважды коснулся меня перст
господень. В черный год мора... - Таласар шевельнулся, но Рават жестом
заставил его промолчать. Сухой, горячий огонь полыхал у него в глазах,
красные пятна зажглись на скулах. - Отец не даст соврать. Один я остался в
дому... смерть всех выкосила - даже слуг... только меня обошла. Для чего,
Учитель?
- А второй раз?
- Зимой. Когда мы шли в Бассот. Господин наш был совсем плох, мы с
Дибаром вели его попеременно. На пятый день... Дибар заменил меня, и они
ушли вперед, а я не мог идти. Мороз был, как пламя... он все выжигал... я
сел и закрыл руками лицо... было так хорошо сидеть... я знал, что умру, и
это было приятно. И вдруг - вы понимаете, Учитель? - как приказ: тебе
нельзя умереть! Так надо, чтоб ты был жив!
- И ты встал?
- Да. Они ничего не заметили.
- Хорошо, - сказал я терпеливо, - пусть ты избран. Но для чего?
- Чтобы спасти Квайр! Да, я знаю, вы сочтете это неуместной гордыней.
У Квайра есть господин мой аких и есть вы. Но, Учитель, победить -
половина дела! Это как пашню засеять - какие еще плоды она принесет, и не
заглушат ли добрые всходы плевелы?
Вам тягостна власть, господин же аких наш уже немолод, и нет того,
кто наследовал бы ему. Ужель это грех, что я помышляю из рук наставника
моего и благодетеля, моего второго отца принять Квайр и оберечь его во
всей силе его и величии таковым, каким господин мой аких мне его завещает?
Нет, Учитель, в том долг мой и честь моя, ни друзья, ни враги, ни жалость,
ни слабость телесная меня не остановят!
- Поэтому ты и убрал от акиха всех прежних товарищей?
- Так вы за это на меня сердитесь? Учитель, да у самого ведь душа
болит, а как иначе? Всем ведь хороши - золото, а не люди, одна беда:
деревенщина неотесанная! Никак им не уразуметь: нет Охотника, есть
господин наш - аких Квайра! Как раз третьего дня... Посылаю я это к акиху
Тарга со спешной вестью. Нагоняет он господина нашего во дворе, в зале
Совета Благородных, да как заорет: "Эй, сиятельный аких!", а коль тот не