"Елизавета Манова. Познай себя (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

позволил врагам захватить свою страну и глумиться над ней. И если ты не
дойдешь...
За Сухим логом пошел матерый лес. Черный, жуткий, полный неведомых
опасностей. И руки заняты - ни от врага, ни от зверя не отбиться. Если...
- Все равно дойду! - сказал он вслух. - Дойду - будьте вы все
прокляты!
...Сначала он почуял запах дыма и замер, осторожно вслушиваясь в
темноту. Место-то занято. Все один к одному... может, беженцы? Чужому сюда
непросто попасть...
Он крался к поляне, как зверь, ногами видя каждый корень. Усталости
как ни бывало, - снова стали зорки глаза и упруго тело. Только внутри
пустота. Ни страха, ни надежды. Ничего. Совсем ничего.
Красный отблеск по веткам, он опять остановился, осторожно перехватил
ребенка, освобождая руку. И тут проклятый младенец заорал. Он испуганно
зажал ему рот, но ребенок все бился, выгибаясь дугой, и он невольно
удивился тому, сколько силы в этом крохотном тельце.
- Эй, кто там? - окликнул от костра женский голос. - Иди, не бойся!
Он опять взял младенца двумя руками и вышел на свет. Их было человек
десять - несколько женщин с детьми и старик, большой и седоусый. Рядом с
ним прикорнули двое белоголовых мальчишек. Они не проснулись, хоть
младенец орал, как боевая труба.
Женщины и старик молча глядели на вооруженного человека с ребенком на
руках, и ни страха, ни удивленья не было в их опустевших от горя лицах.
Он стоял перед ними с орущим младенцем на руках, и все тот же вопрос,
тот же трижды распроклятый вопрос чудился ему в их глазах: как ты это
допустил? Как ты посмел это допустить?
- Дай, - не поднимаясь, сказала одна из женщин, и он молча протянул
ей ребенка. Она положила малыша на колени, равнодушно расстегнула платье и
дала младенцу грудь. Мальчик захлебнулся криком, захлюпал, зачмокал.
Молчание черной стеной сдавило костер, он вдруг почувствовал, что у
него подгибаются колени, и тяжело сел. Старик протянул кусок хлеба; он
взял, надкусил - и вдруг уснул, словно занавеску задернули.
А потом он проснулся от какой-то смутной холодной тревоги. Костер
погас, серый свет сочился между ветвями. Женщины спали; на широкой юбке
самой молодой уютно посапывал перепеленатый младенец. А старика не было, и
мальчишек тоже.
Тревога не отставала, тусклым неуютным комом сидела в груди.
"Пора, - подумал он. - Весь день впереди, и до границы рукой подать.
Хорошо бы до полудня миновать Альберн... дальше полегче будет".
И не шевельнулся. Сидел, пока старик не возник из чаши. Дед был
настоящий лесовик - просочился между веток, как клок тумана. Куда же это
он мальчишек дел?
- Беда, господин, - сказал старик. - О н и.
- Где? Сколько?
Старик пожал плечами. Помолчал и сказал нехотя:
- Много. За речкой. - Опять помолчал. - Я, господин, малость
по-ихнему разумею. Тоже воевал. Смолоду. Ищут кого-то.
- Вот оно что.
Он сам удивился своему спокойствию. Значит, Риуз. Больше никто не
знал. Еще один "верный" друг!