"Юрий Манов. Тринадцатый апостол, или Господа присяжные заседатели" - читать интересную книгу автора

красной рубахе и с золотой серьгой в ухе.
- Давно что-то к нам не захаживали.
- Так, все дела...
- Да, все у вас, апостолов, дела. Беспокойный вы народ. Нет бы зайти к
нам, посидеть, отдохнуть, песен попеть. Таких певиц, Сергей, в России еще
вряд ли сыщешь.
Барон говорил правду, этим Поездком на восток отправлялся семейный
фольклорный ансамбль, по существу - целый цыганский табор. Обвинительное
заключение по делу фольклорного ансамбля "Степные звезды" было весьма
расплывчатым, цыганам вменялось, что во время элитных концертов они
"занимались сбором и обработкой информации для дальнейшей перепродажи ее
коммерческим и прочим структурам". Семенов не совсем понял, что значит
"прочим структурам", но на предписании стояла собственноручная виза
коменданта Москвы, так что оставалось только догадываться, что творили эти
ромалы во время презентаций и особенно после них, когда фирмачи
расслаблялись и начинали болтать языками. Но скорее всего дело было даже не
в этом, а в одной-единственной цыганке - Розе Алмазовой. Кстати, именно ее и
приказал выдворить из столицы столичный комендант, а остальная семья поехала
за Урал добровольно.
Семенов отодвинул дверь купе и встал на пороге.
- Опять нарушаем, Роза Петровна?
Пожилая усатая цыганка сидела с ногами на нижней полке и вязала. Она
увидела апостола, приветливо ему улыбнулась, но занятия своего не бросила. В
принципе она ничего не нарушала, но в предписании было особо подчеркнуто,
что "Роза Петровна Алмазова ни во время следования на место нового
жительства, ни на самом месте не должна иметь никаких привилегий". И ее
поселили в обычное купе с пятью соседями. Где ночевали ее соседи, оставалось
непонятным; вопреки предписанию Роза ехала в купе одна, иногда приглашая в
гости барона и кого-нибудь из приближенных.
- Где же ваши соседки? - стараясь оставаться серьезным, спросил
Семенов.
Роза, чье лицо еще сохраняло следы былой красоты, улыбнулась,
пошевелила гренадерскими усами и пожала плечами:
- А бог их знает... Может, попеть пошли...
Семенов без приглашения уселся на соседнюю полку, застеленную шелковым
одеялом, огляделся. Да, любила Роза Петровна комфорт: бархатные портьеры на
вагонном окне, шитые золотом подушки, на столе очень дорогой кофейный
сервиз, стереосистема самой последней модели. На стенах фотографии в
рамочках, на них Роза в компании с довольно известными людьми, Семенов узнал
известного российского теннисного тренера, жену последнего генсека,
нынешнего министра по финансам, олигарха-газовика. А с одним партийным
вожаком Роза сидела в обнимку в весьма фривольной позе, еще молодая, без
усов.
- Замуж мне предлагал идти, - спокойно объяснила Роза, перехватив
взгляд Семенова, - горы золотые обещал. Я ему говорю: "Сделаешь в России
республику цыганскую, тогда пойду". Он пообещал, говорит, мол, вот стану
президентом... А я ему и отвечаю: вот когда станешь... Хороший был человек,
веселый, только печать на нем лежала, знала я, что не жилец он, потому и
любила искренне. Но любовь наша тайная была, не хотела я, чтобы у него из-за
цыганки проблемы были. Эта фотография - она всего одна на свете. Это нас его