"Юрий Манов. Молоко за вредность для фараона" - читать интересную книгу автора

кивал улыбающимся людям, красивым и здоровым без исключения. Ни
преступности, ни загазованности, присущих большим городам, жратва бесплатно,
одежда тоже, предметы роскоши - по себестоимости. Тут и там здоровенные
афиши: концерты и спектакли, вход свободный. Я разок забрел случайно в
какой-то амфитеатр, там на сцене уже лабал "Nazaret", a "Led Zeppelin" в
классическом составе настраивал аппаратуру за кулисами. Ну как тут не
позавидуешь, конечно, будь у меня такие деньжищи, я бы и не такого
сотворил...
Потом наступила расплата. Коды кодами, но оказалось, что деньги Белкин
получил не так просто, а в кредит, и теперь Создатель намекал, что пора бы
Игроку Великому Белку вернуть долг, с процентами, разумеется. А также
заплатить за приобретенные у других Игроков патенты на изобретения и
расплатиться со строительными компаниями за снос гор и рытье на их местах
рукотворных озер. Белкин загрустил, прикинул свой баланс и объявил себя
банкротом. Но при этом из Игры не вышел, а распродал оружие контрабандой,
распустил армию и объявил нейтралитет. А своим соседям по карте он предложил
использовать его страну, как виртуальную Швейцарию - мировой курорт, банк и
огромную киностудию в одном флаконе. Соседи Белкина побаивались, тем более
они как раз начали грызться между собой, потому предложение его с радостью
приняли.
Лишившись перспективы завоевать когда-либо мир, Белкин к Игре несколько
охладел, а потом придумал использовать ее в своих корыстных интересах.
Благо, что с помощью полулицензионной программы и нехитрых манипуляций в
"Суперцивилизацию XXL" можно было ввести любого героя, хоть Жириновского с
предвыборного плаката, хоть Шандыбина, крашеного зеленкой под Шрека, хоть
черта лысого с манерами джентльмена и дипломом МГУ. Так и появилась "ВОБЛЯ".

В дверь робко постучались, я постарался придать себе солидный вид и
громко сказал: "Войдите". Первый клиент оказался невысоким мужчиной с
большими залысинами, с потрепанным портфелем в руках. Он остановился на
пороге и робко огляделся. В общем-то за интерьер "кабинета" я был совершенно
спокоен. Мы решили не скупиться, Белкин достал заначку, выбил где-то кредит,
и "кабинет" мы отремонтировали под "евро": с навесными потолками, утыканными
галогенками, с идеально ровными чуть голубоватыми стенами, с жалюзи того же
цвета. Все соседи по общаге приходили к нам посмотреть, как на экскурсию. В
углу стояла неизвестно для каких целей купленная ширма (Белкин в каком-то
кино видел). Добавьте к этому удивительно удобное кресло, которое Белкин
спер с прежнего места работы, и мой комп, корпус которого я оттирал водкой
часа три, если не больше. Несколько портил общий вид старый холодильник
"Смоленск" довольно обшарпанного вида, но я решительно отказался с ним
расставаться. Он - мой ровесник и ни разу не ломался за долгие годы службы,
пусть уж постоит в уголке, заслужил. Правда, хитрый Белкин заклеил его
самоклеющейся пленкой под сталь, раздобыл где-то панель кодового замка от
сейфа и приклеил его "суперцементом" к дверце холодильника. Честное слово,
получилось классно, словно сейф в углу стоит, только гремит он сильно, особо
когда включается...
Судя по всему, интерьер клиента впечатлил, и я немного успокоился.
- Садитесь, - указал я на чудовищное кресло. - Давайте ваше
направление.
Клиент робко положил на стол бумажку, и я прочитал "диагноз". Белкин