"Джил Мансел. Все кувырком " - читать интересную книгу автора

чертов Морис просто забыл сказать мне об этом. Будучи Морисом, он позвонил
своей мамочке, и она примчалась как молния со своим старым свадебным
платьем, зажатым в морщинистой руке. Это "Скьяпарелли", можешь себе
представить? В конце концов мы притащились на эту несчастную вечеринку в
качестве дерьмового жениха с невестой, и все просто попадали от смеха,
потому что даже представить, что мы отважимся на это, было смешно до колик.
И я вдруг поняла, что они правы - я не хочу прожить остаток жизни,
притворяясь заботливой банкирской женой и проводя время с толпой занудных
важных шишек. Так что сначала я сказала Морису, что все кончено, а потом
сказала важным шишкам и их дурам женам, что я о них думаю. Бедный Морис -
для него это оказалось последней каплей. То, что я оскорбила его, он еще мог
пережить, но обидеть всех этих деятелей было уже слишком. Дженни, я никогда
не видела его в такой ярости! Он выволок меня из отеля и сказал, что я
недостойна даже старых тапок его матери, не то что ее прекрасного свадебного
платья. А я ответила, что чертово платье должен был надеть он, потому что он
настоящая баба. Потом я ударила его, потому что он все никак не отцеплялся,
а он обозвал меня испорченной, злобной обманщицей, которой нужны только
деньги, и выбросил мою сумочку в Темзу.
Она помолчала, потом мрачно закончила:
- В ней было все. Мои любимые тени "Эсте Лаудер"... все.
Тосты закончились. Дженни, напомнив себе, что это не важно, что она все
равно на диете, взяла обеими руками чашку с чуть теплым кофе и заметила:
- Довольно смело для Мориса. Ну а потом?
- Ну, к счастью, мы приехали на моей машине. Ключи, конечно, были на
дне реки. Но я всегда держу запасные в отделении для перчаток, а
водительскую дверь можно запросто открыть шпилькой. Я просто запрыгнула в
машину и умчалась прочь, а Морис так и остался стоять посреди улицы с
раскрытым ртом. Но я знала, что не могу вернуться в квартиру - у него там
понапихано сигнализации, поэтому я отправилась в сторону трассы М4. И,
учитывая, что единственное, что у меня было, - это полный бак бензина, я
решила, что поеду и навешу свою большую сестричку. - Максин с улыбкой
поправила длинные золотые волосы, и они опять рассыпались по плечам. - Я ищу
убежища, дорогая. Можешь называть меня Квазимодо.
- Не называй меня "дорогая", - проворчала Дженни, которая терпеть этого
не могла. - И никогда не говори, что я "большая".
Да, плохо дело. Максин явно не собиралась уезжать. И явно не
намеревалась ложиться спать, несмотря на то что всю ночь вела машину,
добираясь от Лондона до Корнуолла.
Дженни любила сестру, но часто приходила от нее в отчаяние. Вот и
сейчас она уныло поплелась за ней наверх и примостилась на краешке постели,
пока Максин энергично копалась в шкафу. Она размышляла, откуда у Максин
талия в двадцать два дюйма, если она пальцем не пошевелила ради этого.
- Вот это, пожалуй, подойдет, - проткнув новую дырку в кожаном ремне,
Максин продела его в шорты цвета хаки четырнадцатого размера, на которых
остановила свой выбор, и одобрительно посмотрела на свое отражение в
зеркале. Белая футболка, завязанная узлом под грудью, позволяла оценить
крепкий накачанный загорелый живот, и ее темные глаза загорелись. - Ну вот,
теперь я готова выйти в мир. Или в старый добрый Трезайль. Куда отправимся
обедать?
- У тебя же нет денег, - напомнила Дженни с упавшим сердцем, но Максин