"Наталия Манухина. Знойная женщина, мечта поэта " - читать интересную книгу автора

Ванну там нельзя было принять по определению.
Только душ.
В громадную ванную комнату входили по расписанию, и пользование
чугунным монстром с облупившейся эмалью осуществлялось строго по регламенту.
Десять комнат, семь семей, а на стене в прихожей, над колченогой
тумбочкой с допотопным телефонным аппаратом, висел график пользования
ванной.
Хочешь на этой неделе поменять свой день для постирушки на какой-либо
другой? Пожалуйста! Договаривайся в личном порядке. Изменить самому график
нельзя.
Это закон, по которому существует наше коммунальное сообщество.
Пользование газовой плитой, уборка квартиры, мытье мутного кухонного
окна - все это делалось исключительно по заведенному когда-то порядку.
За соблюдением правил внутреннего распорядка бдительно следила
ответственная квартиросъемщица нашей вороньей слободки - Клеопатра Ивановна.
От прочих претендентов на эту почетную должность тетя Клепа выгодно
отличалась широтой души, колоритной внешностью и убийственно-искрометной
фамилией - Хренова-Шестерня. Но главным ее достоинством являлось,
несомненно, дикое, необузданное стремление к восстановлению социальной
справедливости в рамках одной отдельно взятой квартиры. В таких случаях
действия мадам Хреновой носили, как правило, скандальный характер. Короче,
власть над жильцами Клеопатра Ивановна взяла исключительно благодаря своей
склочности. Трудно поверить, но, возможно, из-за этой самой тети Клепы и ее
безумных правил сосуществовали мы почти безмятежно. Даже взбалмошная и
неорганизованная Люсенька Обуваева относилась к своим коммунальным
обязанностям трепетно.
Появилась Люська в нашей квартире под громкий рев младенца. Я в ванной
была, стирала пеленки. Услышав плач, пулей метнулась в свою комнату. Думала,
Мишка проснулся.
Нет. Все спокойно. Сын спит. Не среагировал даже на шумное появление
неуравновешенной мамочки.
Стараясь не дышать, я на цыпочках попятилась к двери, и...
О нет, это невозможно! Спина моя соприкоснулась с какой-то колышущейся
желеобразной массой, пышущей жаром.
Воображение меня не подвело. Кто стоит сзади, я догадалась мгновенно и
повела себя соответственно. Судорожно вздохнув, я крепко зажмурилась и с
недюжинной силой вдавилась в омерзительную гигантскую медузу.
Вот, дескать, чудо-юдо гнусное, противное, я вся твоя! Делай со мной,
что хочешь, рви меня на кусочки, ешь с потрохами, только пощади мое ни в чем
не повинное дитятко.
- Доча? - Испуганным шепотом поинтересовалась медуза. - У тебя детского
питания не найдется?
- Господи, Клеопатра Ивановна, - тихо всхлипнув, я отлепилась от
необъятного бюста соседки. - Напугали меня до полусмерти!
Я выставила непрошеную гостью в коридор.
Какое детское питание? Можно подумать, ей действительно нужна баночка
яблочного пюре для грудничков. Детское питание - это предлог. Надуманный и
нелепый, как обычно. Бессмысленный повод, чтобы вцепиться в меня с
разговорами. Я достану яблочное пюре, она пригласит меня попить
свежезаваренного чаю, и пошло-поехало.