"Георгий Марчик. Маленькая золотая штучка ("Маленькая золотая штучка") " - читать интересную книгу автора

писатель, что все это случилось именно с ним, участковым. Он хотел было
спросить, но на всякий случай промолчал, неопределенно похмыкал и валил себе
в стакан воды. Пил он по голубиному маленькими быстрыми глоточками. Потом
тщательно вытер рот носовым платком, усмехнулся:
- Мне один бывший зэк сказал: "Я вас уважаю за то, что вы любите
камерную музыку". Ответил ему. "А я тебя уважаю за то, что ты завязал с
блатной музыкой".
- Очень мило, - сказал писатель. - Тонкий юмор...
- Я люблю юмор, - скромно улыбнулся участковый. - Особенно современный.
- Юмор не стареет, если ему регулярно брить бороду, как справедливо
заметил один сатирик, - сказал писатель.
- Совершенно верно, - подтвердил участковый. - Как раз этого требует от
нас и Устав внутренней службы. Смех для души нужен так же, как зубная щетка
для зубов. А наша работа вообще сплошной юмор. Кричу одному: "Стой! Стрелять
буду!" а он припустил еще быстрее...
- В данном случае главное успеть понять юмор, - сказал писатель.
Он подумал, что, пожалуй, пора переходить от обмена любезностями к делу
и сообщить участковому о цели своего прихода, как вдруг дверь в пункт охраны
общественного порядка широко распахнулась и на пороге показался бледный,
растрепанный Дайнебо. Лицо его подергивалось, глаза нервически блестели.
- Я их только что застукал, - выкрикнул он. - Требую немедленно
задержать бандиток, которые расклеивали листовки с клеветническими
измышлениями в мой адрес...
- Успокойтесь, - сказал участковый. - Возьмите себя в руки.
- Я уже взял, - нервно подрагивающим голосом сказал Дайнебо. -
Послушайте, надо действовать, а не заниматься болтовней. Иначе я буду
считать вас их соучастником.
- Излагайте, - сухо сказал участковый. - И, пожалуйста, без угроз.
Здесь .это не принято. А еще лучше изложите ваши претензии в письменном
виде. - Участковый знал, с кем имеет дело. Дайнебо не заставил просить себя
дважды. Тут же сел, выхватил из нагрудного карманчика ручку и стал строчить
на листе бумаги, поданном участковым. Закончив писать, он поднялся на ноги и
передал свое заявление представителю правопорядка.
"Лидер движения за гуманизацию общества" вручил также участковому
сорванную им листовку. Тот бегло прочитал ее и протянул писателю. (Заметим,
кстати, что Дайнебо словно бы не замечал присутствия писателя). Ничего
особенного в листовке не было: "Уважаемые граждане! Призываем вас не
голосовать за Дайнебо. Не даст он вам обещанного рая ни на земле, ни на
небе. Старается же он только ради своего личного блага. Он груб, нетерпим к
чужому мнению, уже дважды его обсуждал за скандалы товарищеский суд..."
Писатель не нашел в листовке никакого криминала, однако участковый
оценил ситуацию иначе. Как всем прямолинейным людям ему были чужды сомнения.
"Пошли!" - коротко и решительно сказал он, надевая на голову красивую
форменную фуражку. - Разберемся на месте. Мы их сейчас перехватим у
подъезда.
Женщина в сером пальто оказалась очень нервной и впечатлительной. Ей
стало плохо, когда вынырнув из темноты к освещенному пятачку у подъезда и
перекрывая путь к двери, участковый обратился у двум злоумышленницам с
чеканными словами: "Одну минутку, гражданки!"
- Ой! - тихо ахнула полная женщина в сером пальто и, обмякнув, стала