"Георгий Марчик. Тварец культуры ("Маленькая золотая штучка") " - читать интересную книгу автора - На моей памяти никогда не было. У нас зрелая публика. Но если, не дай
бог, случится, то подобная вылазка встретит дружный отпор. - Писатель про себя усмехнулся. Уж он-то знал, что подобные вылазки встречают не столько дружный отпор, сколько дружное одобрение, хотя и не в открытой форме. Члены кружка словно бы не замечали ничего подозрительного или крамольного в острой фразе. - Скажите, пожалуйста, а нельзя ли придраться к фразе: "От великого до смешного один съезд"? - продолжала допытываться Рая. - Ни в коем разе, - успокоил ее писатель. - Ведь съезды бывают самыми разными. В том числе и дурацкими. Например, фокусников, астрологов, колдунов. - Тут он вспомнил, что фразу эту на последнем занятии кружка выдал Белых. Ему стало все ясно - а то он никак не мог взять в толк, чем вызваны наводящие на подозрение вопросы Раи. И он словно ученый сделавший важное открытие воскликнул: "Ооо!", затем: "Ааа! Мне все ясно!" - и понимающе улыбнулся: "У меня грозный соперник". Рая слегка смутилась, но не стала возражать. Некоторое время они еще поболтали о разных пустяках. Прощаясь, писатель галантно поцеловал Раечке руку и сказал: "Было очень приятно". "Да, было, конечно, очень приятно, - разочарованно размышлял он по пути домой (в метро), но было бы еще приятней, если бы она уступила (эвфемизм) мне. Как пить дать кто-то у этой красотки (эвфемизм) есть, иначе зачем она целый вечер пудрила мне мозги, а я как шут развлекал ее". Директор Лысый сердился - ему не терпелось принять крутые меры и доложить о них. Он дотошно выпытывал у Раечки, как проходила очередная встреча "эйфуистов" и что на ней говорили. Ему казалось, что она по своей мимо ушей. Тем более он уже проинформировал о своих подозрениях симпатичного улыбчивого молодого человека спортивного вида из некоего серьезного учреждения, курирующего их Дворец. У того сразу ушки торчком стали на макушке. Уже и секретарю райкома он предварительно, пока неофициально доложил, что обнаружил очаг антисоветской заразы и готовится его ликвидировать. - Действуй! - ободряюще сказал тот. - Мы поддержим. Так что отступать было некуда, позади (если все сорвется) - конфуз. По его указанию Рая стала записывать все подряд, а потом вслух зачитывать ему. Директор внимательно слушал, напрягши в морщинах лоб, временами крякал, просил повторить, сердито ругался. Пока скандал никак не вытанцовывался. Рая читала по блокноту: - Уроки демократии кончаются переменами... Торжество правды - не всегда победа истины... Нельзя поставить на колени того, кто всю жизнь привык ползать... Крамола пряталась в этих словах и нахально строила рожицы, но когда он готов был вот-вот схватить ее за хвостик, чтобы вытащить на свет божий, она как верткая скользкая змейка выскальзывала из пальцев. - Постой-ка, - приказал Григорий Тихонович. - Повтори. Ага. Нельзя поставить на колени того, кто всю жизнь привык ползать. Кого это он, подлец, имеет в виду? Советский народ? Партийного работника? Вот нахал. Намек ясен, а за руку не поймаешь. Продолжай. - Единомыслие уменьшает число извилин. У кукловода паралич, а марионетки все дергаются... - Стой! - хмурясь, сказал Лысый. - В чей это огород камушек? Уж не в |
|
|