"Джессика Марч. Наваждение [love]" - читать интересную книгу автора

- Думаю, нет необходимости притворяться, что мы собрались приятно
провести утро за чашкой кофе, - сказал он, по-южному растягивая слова. В
отличие от Бейба он подчеркивал родной диалект. - К тому же она не захочет
с нами ни есть, ни пить. - Он повернулся к ней. - Не так ли, Ники?
Ники посмотрела ему прямо в глаза. Вопрос его был не только
прямолинеен, но и таил в себе глубокую насмешку: он знал, что было время,
когда Ники отдала бы все на свете, чтобы очутиться с ними за одним столом.
- Нет, - холодно отозвалась она, - уже нет.
- Тогда перейдем прямо к делу. Согласна? Дьюк взял из стоявшей рядом
на столике золотой сигаретницы сигарету с фильтром.
Ники молча смотрела, как он прикурил от золотой зажигалки "Данхилл" и
сделал первую затяжку. Когда-то он был красивейшим мужчиной, которого она
когда-либо встречала в жизни. Каштановые волосы падали на серые холодные
глаза, прямой нос, решительный подбородок, чуть расширенный в середине.
Сейчас эти волосы поседели, глаза немного выцвели, лицо казалось
осунувшимся и болезненным. Неизвестно, что разрушило его красоту - время
или нравственное уродство и злая воля, съедающие его изнутри.
- Тебя позвали по единственной причине, - продолжал он. - Мы готовы
сделать тебе предложение. Ведь ты и пришла, я уверен, чтобы его выслушать.
Но учти, Ники, торга не будет, ты принимаешь наше предложение как
единственный шанс, или же... - В его голосе прозвучала скрытая угроза,
фраза повисла в воздухе.
Ники ничего не ответила, продолжая молча глядеть на него.
Он тонко улыбнулся.
- Ты пришла, чтобы узнать, что получишь от нас, верно?
- Да, - ответила она, - я готова выслушать вас.
- Хорошо. Итак: пятьдесят миллионов долларов, чистоганом, - он
помолчал, как бы давая ей время осмыслить всю громадную величину суммы, -
и взамен ты прекратишь эту... войну, которую нам объявила, и навсегда
забудешь обвинения в адрес "Хайленд Тобакко". Письменно заявишь, что
никогда не предъявишь никаких прав.
"Пятьдесят миллионов долларов", - повторила про себя Ники. Даже для
Хайлендов большая сумма. Это говорило о том, что они ее боятся.
- Как вы думаете выплатить такую сумму? - спросила она.
- Как ты захочешь, - вмешалась Пеппер, выказывая свою солидарность с
Дьюком. - Банковский чек... Золото... Депозит в швейцарском банке. Можешь
взять некоторые из моих проклятых драгоценностей, если хочешь...
Опять заговорил Дьюк:
- Наши адвокаты получили инструкции. Деньги могут быть переведены в
течение двадцати четырех лет.
- Очень ловко, - скупо улыбнулась Ники, - в один день, одним жестом
вы рассчитываете стереть всю боль, унижения, несчастья, которые принесли
нам со дня моего появления на свет, нет, скорее со дня зачатия. - Она
сделала паузу, и все трое наклонились вперед, ловя каждое ее слово. - Так
вот, этого недостаточно, - грубо добавила она.
Бейб и Пеппер уставились на нее в немом изумлении. Но Дьюку
понадобилось лишь мгновение, чтобы прийти в себя.
- Тогда скажи, сколько ты хочешь, - сказал он, - какова твоя цена,
чтобы исчезнуть навсегда. У тебя есть своя цена, Ники, я уверен. Твою мать
можно было купить, так что это должно быть у тебя в крови...