"Джессика Марч. Иллюзии" - читать интересную книгу автора

растениями и свежими цветами, в огромную гостиную с множеством окон.
На стенах висели картины Александра Калдера и Джаспера Джонса,
литографии Шагала. Рядом с шедеврами модернизма казались затерявшимися
работы Ренуара, а все вместе они контрастировали с музейными исламскими
гобеленами и антикварными медными подносами. Помещение наполнял аромат
сандалового дерева, традиционного освежителя воздуха в здешних местах. Слуга
улыбнулся и пригласил Вилли присесть на софу, обтянутую нежным розовым
шелком.
Вилли и Фавзи прождали минуту, оглядывая атрибуты сказочного богатства.
Вилли еще раз задумалась над словами Болдуина, который характеризовал этот
дом как своеобразную тюрьму, и про себя с сожалением отметила, что она мало
знает о Шейхе аль-Рахмане.
До нефтяного бума, который начался в семидесятых годах, его имя было
неизвестно. Но потом, к достоинству своей королевской крови, он стал
выступать посредником в любых крупных сделках, будь то продажа рабочей силы
или строительство отелей. Фортуна не покидала его на этом пути, и вскоре он
стал едва ли не богатейшим человеком в мире. Его сегодняшнее состояние
оценивалось в пять-шесть миллиардов долларов.
Он был женат на сестре Гарри Болдуина. Она оказалась одной из самых
привлекательных женщин, которых Вилли видела в своей жизни. Ее изумрудные
глаза и ярко-красные губы на совершенном овале лица подчеркивали красоту
свежей белоснежной кожи. На ее плечи спадал каскад вьющихся черных волос.
Она была в бирюзовом, сшитом в египетском стиле шелковом халате, украшенном
жемчугом. Когда женщина подошла ближе, Вилли увидела выражение ее глаз,
лишенное теплоты и жизни.
- Мисс Делайе, - сказала женщина дрогнувшим голосом, протягивая руку.
Пожимая ее, Вилли почувствовала в этой руке слабую дрожь, выдававшую
сильное душевное волнение.
- Миссис аль-Рахман, я счастлива видеть вас.
- Пожалуйста, зовите меня Софией, - попросила хозяйка. - Я жажду
увидеть то, что вы привезли мне из Нью-Йорка. - Она провела языком по губам,
будто в нетерпеливом ожидании, и села напротив Вилли. Между полами халата
показалась стройная, хорошенькая ножка.
Несколько минут, в течение которых Фавзи крутился возле них, Вилли
показывала Софии одну за другой драгоценности, описывая каждую из них так,
как это сделал для нее Уинстон - один из лучших ювелиров.
Маленький мальчик в национальном костюме принес им в небольших белых
чашечках кофе, ароматизированный кардамоном; горничная держала перед Софией
зеркало, пока та примеряла драгоценности.
Наконец София небрежно-равнодушно посмотрела на телохранителя, который
надоел ей своей болтовней о драгоценностях и моде, и сказала:
- Нет надобности тебе здесь находиться, Фавзи. Я хочу переодеться и
сделать свой выбор. Я уверена, что с нами все будет в порядке, - добавила
она неизвестно почему, так как кража в этом царстве пустыни фактически была
исключена.
Фавзи поклонился и вышел из комнаты. Как только дверь за ним закрылась,
София с облегчением вздохнула.
- Сейчас мы можем говорить, - сказала она тихо. - Драгоценности
оставьте на диване. Слуги не знают английского, поэтому мы сможем спокойно
поговорить.