"Иржи Марек. Тристан, или о любви" - читать интересную книгу автора

удовлетворением отметить про себя, что говорит она через окно и до сих пор
не открыла дверь на галерею, не то он наверняка нашел бы предлог пробраться
в квартиру, а пани Гелена, всем известно, женщина порядочная. Скрывшись за
занавеской, она оставила его наедине с тем маленьким цветным пятном на
стене. И потом уже старалась не показываться у окна. Он долго возился с этим
незамазанным кусочком стены, и лишь пан Хиле иногда занимал Цтирада своими
разговорами.
Разумеется, достаточно было открыть дверь на галерею, и он тут же
оставил бы свои речи о древнем возрасте нашего дома. Пани тихонько
рассмеялась. Так смеются женщины, когда обнаруживают в себе неизведанные
глубины. И, заглянув туда, они испытывают головокружение. Конечно, этот
человек вел себя довольно цинично, но глаза у него совсем мальчишеские и
немного удивленные.
Наконец-то муж привел малышку домой, теперь пусть немного посидит с ней
над уроками, вот-вот поспеет ужин.
Так протекал вечер. Хозяйка дома вспоминала глаза реставратора и
загадочно улыбалась. Ян Томан размышлял, лежит ли еще на окне гвоздика, или
незнакомая девушка взяла ее. А может, кошка просто сбросила гвоздику на
тротуар, когда спрыгивала с окна, и никто о ней так и не узнает?
Это был по-настоящему приятный вечер: каждый из супругов думал о своем,
что часто бывает в семье залогом гармонии.

*

Все сотрудники приходят в институт вовремя, то есть на самом деле все
опаздывают, потому что приходится ждать очереди, чтобы нацарапать в журнале
подпись, а рядом проставить час прихода на работу. Вот почему с десяток
сотрудников быстро подписываются один под другим, объединив свои каракули
большой скобкой, что в соответствии с требованиями трудового распорядка
означает приход ровно в восемь часов тридцать минут. Какой абсурд, не могут
же все прийти одновременно! Они вбегают запыхавшись, не тратя драгоценных
секунд ни на приветствия, ни даже на полсловечка, некогда, понимаете, сейчас
некогда, потому что всем надо записаться.
Но как только процедура записи окончена и преодолен путь от проходной к
лестнице, тут уже можно перевести дух, их лица проясняются, только теперь
они наконец замечают друг друга, только теперь здороваются, многие только
теперь позволяют себе закурить, а потом все неторопливо поднимаются наверх в
свои кабинеты, гнать уже некуда, ритуал спешки закончен, впереди целый
рабочий день, и каждый чувствует себя просто обязанным наконец-то
расслабиться после утренней нервотрепки на автобусной остановке или
рысистого бега от метро,
Восемь тридцать - это их время, начало их дня и вместе с тем апогей
дневного напряжения. Потом можно отдыхать хоть целый день.
Яну Томану повезло намного больше жены, для которой роковой час
наступает уже в семь тридцать. Он еще может немного понежиться, хотя в его
обязанности входит проследить, чтобы дочка вышла из дома без двадцати восемь
и не опоздала в школу к восьми. Все они - заведенные механизмы, каждый
установлен на свой час, это закон, но закон естественный, привычный, а
следовательно, священный.
Одни только опоздавшие сопровождают свой поздний приход наивными