"Иржи Марек. Собачья звезда Сириус, или Похвальное слово собаке" - читать интересную книгу автора

Человека, наоборот, вечно мучит сознание неизбежного конца. И ведет он
себя соответственно. Он придумал себе религию, печется о загробной жизни (не
подозревая, что это-парадокс: какая еще там жизнь после смерти?!), возводит
то гробницы, то пирамиды. А собака хоть и крутится оживленно вокруг тех, кто
их строит, но, когда все бывает завершено, может, ничтоже сумняшеся, задрать
лапку на уголок пирамиды и окропить его в полной уверенности, что поступает
исключительно правильно.
Кто из них прав, пусть рассудит наш любезный читатель.
Вопреки тому, что собака и человек - существа совсем разные, по некоей
странной логике истории они пошли когда-то рядом, и ныне порознь их уже
невозможно себе представить. Чем глубже проникаем мы в прошлое, тем яснее
осознаем, что взаимная приязнь человека и собаки уходит во тьму веков.
Столетия тут ничто, тысячелетия - краткий миг. Мы говорим, что человек и
собака шагают бок о бок по земле уже десятки тысяч лет, а такого без веских
причин не бывает.
Мы, люди, приступим к решению этого вопроса архинаучно, а собака пускай
поглядывает на нас с тихой мудростью и некоей деликатной снисходительностью
(давая таким образом нам понять, что она-то считает наше занятие чистой
нелепицей!), мы же ринемся в хаос теорий о вековых взаимоотношениях человека
и собаки в надежде создать еще одну теорию, до сих пор неизвестную. Чтобы
методы наши были строго научны, опорой нам будут институты, академии и
всяческие научные общества, и это укрепит нашу уверенность, что в своем
поиске мы не ошиблись, хотя именно институты, академии и всяческие научные
общества живут большей частью тем, что деятельно доказывают. как уважаемый
академик Такой-то заблуждается, полагая, что прав академик Имярек, в то
время как академик Эдакий опровергает и того, и другого...
А ты, песик, сиди себе спокойно, скреби за ушами и не мешай мне. Вот
придумаю еще одну теорию и тоже, может быть, стану потом чесать в затылке. И
да будет тебе известно, что, опираясь на множество других мнений, я пришел к
убеждению, что все начиналось именно так...
Древний человек охотился стаей, иначе он не имел ни малейшего шанса
хоть что-нибудь поймать. Из всех животных человек был хуже всех подготовлен
к жизни. Он очень долго преследовал зверя, бегал за ним, пытаясь выследить и
настичь, разыскивал тропки, броды, водопои и те месте, где укрывался; а
часто человек просто-напросто ждал подходящего случая, чтобы зверя убить и
съесть. Факт этот, естественно, не делает большой чести роду людскому, но в
защиту его надо признать, что иначе не выживешь. Ведь мудрая природа - не
благодетельница, не ласковая праматерь, а суровая школа убийства.
Человек-охотник не был так быстроног, как хищник, не обладал ни слухом
его, ни обонянием, ни зрением и в окружающем лихом мире слыл, пожалуй,
эдаким недотепой и размазней: он подолгу спал и нехотя просыпался. К тому же
следом за ним тащилась та часть человечьего стада, которая была еще менее
подвижна, чем он сам, женщины с детьми и прочие родственнички и, конечно же,
старики. О верховном руководстве мы уж и не говорим, эти вообще ничего не
ловили, но зато вечерами у костра предсказывали иногда удачную охоту на
завтра или пели песню про то, как отважный охотник (это каждый мог принять
на свой счет) убил прекрасного оленя с тучными окороками. От первых пошли
шаманы и незаменимое начальство, от вторых - барды и писатели.
Короче, человек-добытчик имел лишь заботы, издержки и неприятности и
только одно-единственное преимущество: совсем иные, чем у прочих