"Юлий Марголин. Путешествие в страну Зе-Ка (Мемуары)" - читать интересную книгу автора

смеялся, но глаза его смотрели без улыбки и пристально - глаза приемщика
товара или таксатора в ломбарде.
Это был Левинсон - майор Госбезопасности, человек, стоявший во главе
"лагерей ББК", то есть лагерей в зоне Балтийско-Беломорского Канала, с
центром в Медвежегорске. Мы находились в Карело-Финской Республике, на
северной оконечности Онеги, озера поверхностью в 10.000 кв. километров.
Отсюда до Белого Моря располагались ИТЛ - исправительно-трудовые лагеря
НКВД - сотни лагерей, подчиненных Левинсону. Этот человек имел под своей
властью около полумиллиона государственных рабов. Но мы этого не знали. Мы
настолько не имели понятия о том, что нас ждет, что задавали наивные
вопросы доброму дяде на станции Медвежегорск:
- А что, пустят нас теперь в город вольно?
- Нет, - улыбнулся Левинсон, - как же можно пустить вас вольно? Ведь вы
заключённые.
И тут мы узнали впервые, что мы "заключенные", но еще не понимали, что это
значит.
Нас построили в колонну. Давид, бывший солдат польской армии и человек
бывалый, показал мне, как надо завязать мешок: вложил камешек в нижний
угол, над камешком связал веревку узлом, чтоб не спадала, другим концом
стянул сверху мешок, и я взвалил его на плечи. Мы тронулись по четыре в
ряд.
Город Медвежегорск был весь деревянный, бревенчатый, как большинство
городов на севере России. Дома его напоминали то окраину Пинска, то дачные
постройки в Польше, с балкончиками, крылечками, ставнями, малыми
окошечками. Мостовых не было. Мы брели, подымая клубы пыли. Пусто было на
улицах. Ни магазинов, ни вывесок. В одном месте под запертой дверью с
надписью "ларек" стояла очередь из старух и босых мальчишек, в терпеливом
ожидании.
Шли мы долго. Вдруг, прямо из песков и бугров, вырос каменный дворец в три
этажа с колоннадой.
- Что? - спросил нас конвойный, - в Польше тоже такие дома? - Мы с чистой
совестью могли ответить, что в Польше нет таких домов. Это было главное
управление лагерей ББК НКВД - образец советской культуры.
Весь этот город, с его двумя или тремя десятками тысяч жителей, был
построен заключенными. Жители его либо принадлежали к персоналу управления
лагерей ББК, либо состояли из бывших заключенных, которые по отбытии срока
были оставлены здесь на поселение.
Все эти люди, которых мы видели, проходя по улицам - не были вольными
людьми! Мы с удивлением повторяли эту весть, которая для нас звучала
фантастически. Но это была правда. Все люди здесь либо отбывали наказание,
либо отбыли наказание, либо принадлежали к аппарату наказания. Конечно, и
те, кто управлял заключенными из каменных дворцов в центре Медвежегорска -
не были вольные люди. Это были - тюремщики.
А где же здесь было наше место? Мы прошли пять километров, и город остался
за нами. Мы едва двигались с нашими узлами и мешками. Конвойные гнали нас
с винтовками наперевес, толкая отстающих, понукая нас грубой бранью.
Наконец, мы дошли до ворот и сели на землю. Через некоторое время вышли
люди со списками и стали по одному вызывать. Проходили часы. Через узкую
дверь сбоку ворот нас пропускали на широкий двор, окруженный бараками.
Вокруг двора шел высокий забор, с колючей проволокой сверху. В старые