"Мариво. Удачливый крестьянин " - читать интересную книгу автора

тех, кому положено всю жизнь пахать землю ради хлеба насущного; все, что я
мог бы нажить тяжелым трудом, не идет ни в какое сравнение с тем, что сулит
барин... - и вдруг, с первых же шагов в Париже, мне ни за что ни про что
дают верное и надежное состояние.
И какое состояние! Полностью меблированный дом, много денег наличными,
выгодные комиссионные дела[10] хоть с завтрашнего дня; и в придачу
покровительство влиятельного человека, который может прекрасно меня
устроить, а в будущем и озолотить!
Это ли не райское яблоко, соблазнившее Адама?
Я упивался столь заманчивыми возможностями: мысль о внезапном
обогащении ослепила меня; сердце мое забилось, кровь бросилась в голову.
Достаточно лишь протянуть руку, чтобы ухватить счастье. Кто бы стал
колебаться? Неужели не стоило на время позабыть о чести?
Однако честь отстаивала свои права в моей смятенной душе, где алчность
тоже приводила свои красноречивые доводы. "На чью сторону встать?" -
вопрошал я себя, не зная, к чему склониться.
Честь говорила: будь тверд, пренебреги жалкими выгодами, которыми тебя
хотят обмануть; эти соблазны потеряют всю свою прелесть, лишь только ты
женишься на Женевьеве. Вспоминая о ее прошлом, ты почувствуешь к ней
отвращение; раз я жива в твоем сердце, то будь ты самым последним
деревенским мужиком, я стану твоим жестоким деспотом, я буду тиранить тебя
денно и нощно; по взглядам окружающих ты будешь угадывать, что бесчестье
твое ни для кого не тайна, ты возненавидишь свой дом, и союз ваш будет
навеки проклят. Все пойдет прахом. Любовник расправится с тобой за чинимые
ей обиды, а она воспользуется его властью, чтобы погубить тебя. Ты будешь не
первый, с кем это случилось, так подумай хорошенько, Жакоб. Богатство,
которое принесет тебе твоя нареченная, - дар дьявола, а дьявол великий
обманщик. Всучив тебе свой товар, он непременно отберет все обратно и
ввергнет тебя в бездну отчаяния, на верную погибель.
Пожалуй, эти достохвальные рассуждения покажутся вам чересчур длинными;
но ведь голос чести всегда менее убедителен, чем голос страсти; чести
приходится долго разглагольствовать, чтобы мы ей вняли.
Алчность же на все эти речи отвечала одним или двумя словами, но ее
доводы, несмотря на краткость, казались неопровержимыми.
- Твоя ли забота, дурачок, рассуждать о какой-то там чести? - говорила
она. - Пристало ли тебе, мужицкая твоя рожа, разбираться в подобных
материях? Впрочем, дело твое, можешь отправляться вместе со своей честью в
богадельню. Туда вам обоим и дорога.
"Да уж, хорошего мало, - думал я про себя, - честь в богадельне
излишняя роскошь. Там ею и похвастать не придется".
"Но разве честь так уж непременно заводит человека в богадельню?"
"Что греха таить, частенько; а если и не в самую богадельню, то
куда-нибудь по соседству".
"Но можно ли быть счастливым, стыдясь своего счастья? Какое уж
довольство, коли ты не доволен сам собой? Как же быть?"
Все это в один миг пронеслось в моем мозгу. В довершение бед взгляд мой
упал на столбик золотых монет, стоявший на столе. Мне даже показалось, что
он стал еще толще и выше. Мыслимо ли отказаться от этакой благодати!
Между тем барин, удивленный тем, что я молчу и не беру золота, которое
он выложил в подкрепление своих слов, спросил, о чем я задумался.