"Олег Маркеев. Угроза вторжения " - читать интересную книгу автора

потоками материальных ценностей и информации, на чем собственно и держалась
их власть.
Действовал Меченый по заповеди Макиавелли: "Придя к власти, разрушай
старые города и начинай возводить новые. Это даст тебе запас времени".
Итак, разоружение подорвало позиции военных, реабилитация диссидентов
рикошетом ударила по КГБ. Досталось всем. Но тем самым он подрубил два
столпа, на которых держится российский трон. Мне стало ясно, что Горби
обречен. И тогда из всех соискателей на престол я сделал ставку на Ельцина.
И не из-за его имиджа опального правдоискателя, а потому что знал,
доподлинно знал, на репрессии он не пойдет. Власть будет удерживать жестко,
но без лишней крови. А это для человека, болеющего за российское
государство, вопрос первоочередной.
- Разумно, - кивнул Журавлев.
- Значит, один вопрос мы закрыли. Перейдем ко второму. - Он протянул
руку, и Гаврилов передал ему черную кожаную папку. - Здесь ваши предложения
по организации операции "Палермо". Не забыли еще? - Толстые губы расплылись
в улыбке.
- Можно? - Журавлев потянул к себе папку, раскрыл. "Ни фига себе!
Правильно, я печатал. Бумага уже успела пожелтеть. Сколько же лет
прошло?"
- Как видите, не все сожгли в августе девяносто первого. Кое-что и нам
перепало. Я хочу, чтобы вы на базе конторы Гаврилова провернули эту
операцию.
Цель прежняя - Гога Осташвили. Правда, цена у него теперь другая.
Крут, подлец, стал до невероятности. Кстати, почему "Палермо"? - Он задал
вопрос, не давая Журавлеву собраться с мыслями и ответить отказом.
- В честь генерала Де ла Кьезо. Был тогда такой, - машинально ответил
Журавлев.
- А, я так и подумал. Как же, человек, за девять месяцев разгромивший
"Красные бригады"! Голубая мечта любого опера. Между нами, я глубоко
убежден, что эти волосатые террористы отработали свое и просто всем
надоели. Их ему банально сдали, не находите?
- Вполне может быть, - ответил Журавлев, задумчиво поглаживая
добротную кожу папки. Когда он писал эту докладную, обложка была другая,
невзрачно-канцелярская.
- А потом генерала бросили на мафию. У нас, если хотят сломать особо
удачливую карьеру, бросают на сельское хозяйство, а в Италии - на борьбу с
мафией. В славном городе Палермо его, недолго думая, пристрелили мафиози. -
Подседерцев придвинулся ближе, чуть понизил голос. - Потому что на этот
раз, как мне кажется, сильные мира сего сдали самого генерала Де ла Кьезо.
Печально, но это реальность нашей жизни. Можно играть на противоречиях
политических группировок, но упаси бог попасть между ними, когда они
бросаются друг другу в объятия. Раздавят, как самосвал курицу.
Журавлев промолчал, и Подседерцев вынужден был продолжить:
- Мне название нравится. Менять не будем. Помните, потом сняли фильм с
Лино Винтуро "Сто дней в Палермо"? Генерал правил в Палермо ровно сто дней.
Это символично. Потому что на раскрутку операции у нас с вами ровно сто
дней.
Беретесь?
Журавлев медлил с ответом, разглядывая полустертый вензель на своем