"Олег Маркеев. Тотальная война " - читать интересную книгу автора

в Москву по украинским паспортам, были немедленно перехвачены на территории
Белоруссии. Сейчас их тела, наверняка, уже пожирают болотные черви. Второй
жертвой станет сапер, заложивший мину под домом. Ровно через час после
взрыва. Лебер был уверен, если не будет взрыва, через час не станет его
самого.
Он невольно посмотрел на часы. Минутная стрелка на два деления не
доползла до двенадцати. До взрыва оставалось ровно сто двадцать секунд.
А старик продолжал стоять у окна, задумавшись, взбалтывая остатки джина
в стакане.
"Окно открыто, стекла, конечно же, выдержат взрывную волну. Но чем черт
не шутит. Проклятый маразматик, наверняка, относится к тем занудным
начальникам, которые считают своим долгом лично присутствовать на операции".
Лебер лихорадочно соображал, как оттащить старика от окна и при этом,
упаси господь, не задеть генеральской спеси. Он почему-то сразу же присвоил
старику чин генерала, хотя доподлинно не знал, какие погоны носил Хиршбург в
вермахте. Но в том, что Хиршбург поднаторел в хладнокровном распоряжении
чужими жизнями на войне, Лебер не сомневался.
Наконец, он нашелся и самым нейтральным тоном, на который был способен
в эту минуту, произнес:
- Я читал, что Юнгер <Эрнст Юнгер - немецкий писатель и философ.>, стоя
у окна с бокалом шампанского в руке, наблюдал за бомбежкой Берлина. Довольно
странный вкус, вы не находите, герр Хиршбург? - Он чуть было не сказал
"глупое позерство", но вовремя спохватился.
Хиршбург хмыкнул, покосился на Лебера и пригубил джин.
- Эти писаки думают, что войны начинают только для того, чтобы тешить
их больное самолюбие. - Хиршбург облизнул губы и неожиданно задал вопрос:
- Для чего начинают войну, Лебер?
Лебер пожал плечами, решив не высказывать вслух мнение, способное ему
навредить. Его военный опыт ограничивался двумя годами службы в танковом
полку рейхсвера. И за все два года вверенный ему танк, надраенный до полной
стерильности, ни разу не покинул ангара. Домой Лебер вернулся, поправившись
на десять кило и с твердой уверенностью, что полюбить войну способен только
полный кретин.
- Войну начинают, чтобы победить, - отчеканил Хиршбург, со стуком
поставив стакан на подоконник.
В этот миг, словно по команде Хиршбурга, в глубине поселка низко
ухнуло. Тугая волна ударила в стекла. В небо взметнулся яркий язык пламени,
сразу же опал, и над крышами задрожало оранжевое марево. Неожиданно
проснувшийся ветер донес запах близкого пожара.
Хиршбург хищно потянул носом. Губы растянулись в сладострастной улыбке.
- Неплохо, Лебер, очень неплохо, - пробормотал он.
Лебер понял, что более высокой оценки он не удостоится, и изобразил на
лице благодарную улыбку.
"Яволь, майн фюрер, - мысленно произнес он и добавил: - Чертов наци.
Давно не видел, как горят дома, взорванные по твоему приказу?"
Хиршбург еще немного полюбовался на языки пламени, пляшущие в темноте,
и закрыл окно. В поселке уже тревожно вспыхнули окна и разноголосый гул
покатился от дома главного редактора к пожарищу.
- Ну, думаю, этот фейерверк к празднику они не забудут, - сказал
Хиршбург. - Может, и нам включить свет, как считаете? Иначе будет несколько