"Олег Маркеев. Оружие возмездия " - читать интересную книгу автора

Врач попался честный, перед тем как заштопать, в карточке про щепки и
осколки пули в ладони написал, но и про пороховой нагар по краям раны
упомянул. Получилось, руку спас, а голову старшины Нелюдова под топор
подставил. Как ни божись, а не докажешь, что не сам себе в ладонь пулю
всадил. Некогда разбираться - война. Получилось, не убила Мишку немецкая
пуля, так своя добьет. И выл он по ночам тихо, до судороги сжав зубы. Не от
боли в ране, а от той, что терзала сердце. Не смерти боялся, а позора, что
уйдет он - отпрыск старинного казачьего рода, из этого мира иудой - как
самострельщик и изменник Родины.
Хмурым утром повели старшину Нелюдова в трибунал. В убогой комнатке за
шатким столом сидели трое офицеров с такими же хмурыми, как небо за окном,
лицами. Пряча глаза, выслушали рассказ Мишки. Переглянулись. Было над чем
помозговать. С одной стороны, герой Мишка - командира на себе вынес, вон
они, показания ротного, к делу подшиты. С другой - самострелыцик. В той же
папочке бумажка от врача, где рана Мишкина описана так, что и без диплома
ясно - самострел чистой воды. Пока думали, как это недоразумение разрешить,
по две папиросы выкурили. А Мишка стоял и ждал. Потому что некуда было идти,
за дверью конвой. Если ребята хорошие, и ему перед последним выстрелом дадут
папироску.
- Ладно. - Старший, майор, что сидел в центре, раздавил окурок в
расплющенной снарядной гильзе. - Месяц штрафбата. Кто за? - И первым поднял
руку.
Остальные только кивнули.
- Спасибо, товарищ майор!-неожиданно вырвалось у Мишки.
Майор в ответ только грустно усмехнулся.
И пошел Мишка с едва зажившей рукой в штрафную роту. Кровью смывать
недоразумение. Трижды под дикий, из живота рвущийся вой поднималась штрафная
рота в атаку. Всякий раз из сотни в живых оставалось меньше десятка. И среди
них - Мишка, уже успевший за покалеченную кисть получить прозвище Краб.
- Что же мне делать, а?! Ну не идет из меня кровь, пули мимо летят...
Не стрелять же в себя! - выл Мишка.
А проклятые и обреченные братишки штрафники скалили зубы, потому что по
всем реестрам числился Мишка именно самострелыциком.
Но есть Бог, мудрее любых отцов-командиров разбирающий и не такие
недоразумения. Накануне четвертого боя, который Мишка загадал себе
последним, неожиданно вызвали в штаб и объявили, что приговор отменен в виду
вновь открывшихся обстоятельств. И убыл Мишка на переформирование, шалый от
удачи и выпитого по такому случаю спирта. Какие такие обстоятельства вернули
ему жизнь, дознаваться не стал. Зачем гневить Бога любопытством.
Максимов, набиравший себе людей из разношерстной массы формирующегося
полка, сразу положил глаз на Мишку Краба. А узнав его историю, навел
справки. Оказалось, расстреливали таких, как Мишка, немилосердно, пока в
ходе боев под Сталинградом не хлынули в медсанбаты сотни раненых с
признаками близкого выстрела. Судебные медики Сталинградского фронта (и
такие в армии служили) первыми забили тревогу. Выяснили, что пороховой ожог
оставляет немецкая разрывная пуля. Срочно разослали циркуляр по войскам.
Кого еще не успели расстрелять, реабилитировали. А кому не повезло, так и
остался числиться членовредителем, потому что исполненные приговоры
пересматривать не стали...
- Слушай меня. - Максимов опять перешел на командирский тон. -