"Олег Маркеев. Оружие возмездия " - читать интересную книгу автора

"Проняло, ребята?" -усмехнулся Максимов, скользнув взглядом по
напряженным лицам соседей. Он никак не мог понять, что заставляет нормальных
людей, не связанных присягой и долгом, добровольно рисковать собой, болтаясь
между небом и землей. Или кататься на лыжах, вместо того чтобы сидеть дома у
телевизора. Туристов он приравнивал к тайным мазохистам. Психически здоровый
человек не станет блукать по лесу с неподъемным рюкзаком, кормить комаров и
питаться консервами. На это есть одна причина - рейд разведгруппы. Все
остальное от лукавого.
Но смутная тревога самого червячком точила изнутри. Максимов, как
всякий много переживший человек, в приметы верил истово. Прерванный полет-
это как споткнуться на пороге, сама судьба дает знак, что дороги не будет и
впереди ничего хорошего не жди. Будь его воля, сдал бы билет и улетел бы
следующим рейсом. Но в Калининграде его ждало новое задание. Первое после
долгого перерыва.
"Ты хотел задание, ты его получил. Что тебе еще надо? Расслабься и спи,
пока дают", - приказал он себе.
Протянул руку, подрегулировал вентилятор, направив струю воздуха себе в
лицо, и закрыл глаза. Не успел прохладный ветерок высушить испарину на лбу,
как Максимов погрузился в чуткое забытье.
Время сорвалось с мертвой точки и отбросило его назад, в другую жизнь,
которую уже стал забывать...

ОБРАТНЫЙ ХОД ВРЕМЕН
Вентспилс, 1990 год

Максимов всякий раз поражался, как неожиданно расположены кладбища в
Прибалтике. В России, особенно в деревнях, погосты стоят на отшибе, на
высоком холме. Вокруг крупных городов это не кладбища, а, прости, Господи,
помойки помойками. А здесь шел сосновым бором - и ни ворот тебе, ни
бетонного забора, никаких примет заповедности или проклятия места. Все та же
песчаная дорожка вьется между соснами, так же темнеют редкие кусты. Не сразу
обращаешь внимание, что и без того чистый сосновый бор стал еще более
ухоженным, всюду чувствуется человеческая рука. И лишь присмотревшись,
увидишь плоские камни в тени кустов. Ни оград с облупившейся краской, ни
столиков, за которыми раз в год полагается не чокаясь хлебнуть горькую и
оставить хлеб и пригоршню дешевых конфет. Редкий невысокий крест, зеркально
отливающий черным мрамором, подтвердит догадку, от которой невольно дрогнет
сердце. Кладбище. Территория смерти.
Смеркалось. С серого неба сыпал мелкий дождь, а с Балтики тянуло сырым
ветром.
Максимов поднял воротник куртки. Прислушался.
Мертвая тишина. Только тихо поскрипывали стволы сосен да мягко
шлепались капли на плотную подстилку из пожелтевших иголок. Пахло свежестью
близкого моря и смолой. Ничего подозрительного.
И все же Максимов обостренным чутьем почувствовал присутствие человека.
На долю секунды волна враждебности щекотнула правую щеку, любой другой
подумал бы, что это порыв ветра, заблудившегося между деревьями. Но Максимов
уже подобрался, готовясь к нападению. В самом конце учений вполне могли, не
предупреждая, приготовить и такой трюк.
Сделал вид, что возится с застежкой на куртке, а сам, не поворачивая