"Олег Маркеев. Цена посвящения: Время Зверя ("Серый ангел" #2) " - читать интересную книгу автора

обсуждению задания. Вам достаточно ясно и недвусмысленно устно высказать
моему порученцу свое согласие, после чего с Вами свяжутся для передачи
дополнительной информации". Все. Число, стало быть, и подпись.
Иванов вытряхнул из конверта чек. Показал Максимову.
- Двести пятьдесят штук. Чек на твое имя. "Свисс банк", деньги со счета
оффшорки. Налоговые службы отдыхают.
Он вопросительно посмотрел на Максимова.
- Не стану спрашивать у юриста, на сколько "тянет" такой контракт.
- Почему сразу - криминал? - довольно искренне удивился Иванов.
- Не думаю, что вам резко потребовался археолог моего уровня. Сошка я
мелкая, всего-то научный сотрудник без степени. Мне такие гонорары по
статусу не полагаются.
Максимов иронично улыбнулся. Иванов насупился.
- Тебе разве деньги не нужны?
- Т а к и е - нет.
- Чем они тебе не нравятся? Деньги как деньги. Чистые, гарантирую.
- Верю.
Иванов насупился.
- Это бизнес, парень. Ты решаешь проблемы других, они платят тебе
деньги, на которые ты решаешь собственные проблемы.
- У меня нет проблем на такие суммы. Извините, так уж сложилось.
- Сомневаюсь.
- Ваше право. - Максимов пожал плечами.
Иванов положил чек на стол.
- Мое дело - передать. Можешь и так взять. Как я понял, нужда в тебе
отпала. Никакой работы не предвидится.
Он сунул бумагу в конверт. Чек остался на столе.
- Тогда - тем более. Двести пятьдесят тысяч халявы для меня чересчур.
Иванов пристально посмотрел в лицо Максимову.
Максимов успел сосчитать до сорока, пока давящий взгляд Иванова не
соскользнул на чек.
Пробормотав что-то невнятное, Иванов смел чек в конверт. Конверт сунул
во внутренний карман пиджака.
- Для Атоса слишком много, а для графа де ля Фер - слишком мало, -
неожиданно изрек Иванов.
Максимов удивился пристрастию к подростковой литературе в столь
почтенном возрасте. Сначала Конан Дойл, теперь - Дюма.
"Впрочем, это лучше, чем Маринина", - заключил он.
- Почему сразу Атос? - спросил Максимов.
- Не знаю. Матоянц так тебя прозвал. - Иванов как-то по-новому взглянул
на Максимова. - А в людях Ашот Михайлович не ошибался.
Максимов мог поклясться, что на секунду в выцветших глазах Иванова
мелькнула немая мольба о помощи.
Все выстроилось в один ряд: потрепанная "Собака Баскервилей",
видеокассета с фильмом Би-Би-Си о жизни волков, и другая - с волками,
терзающими тело, фильмом, которым Иванов терзал сам себя. И странное на
первый взгляд, неловкое предложение бесхозных денег. За что? Чтобы иметь
лишний боевой ствол в предстоящей войне?
В том, что Иванов решил тащить собственное расследование и никому и
ничему не позволит сбить себя со следа, Максимов не сомневался.