"Олег Маркеев. Таро Люцифера" - читать интересную книгу автора

привык обходиться.
Сильвестр разлил водку, офицеры и князь чокнулись за победу русского
оружия. Казаки степенно махнули по стопке, под ободряющие советы Козловского
набрали со скатерти закуски и отошли в сторонку.
Когда утолили первый голод, князь предложил выпить за погибель
супостата.
- Помяните мои слова, господа, не пережить французу зимы. Погибель ему
грозит не столь от православных воинов, сколь от негостеприимства погод
российского Отечества.
Хорунжий Головко хитро взглянул на князя.
- Вы, ваше сиятельство, будто наперед все знаете.
- Эх, господин хорунжий. - Князь, не спеша, выпил водку. - Все, что с
нами случится, уже записано на листах в Книге жизни, и ветер Времени, играя,
переворачивает ее страницы. И что с того, что кто-то умеет читать письмена в
той книге? И он - лишь прилежный школяр, едва овладевший грамотой. Ибо, есть
Тот, кто начертал сии знаки!
- Красиво сказано, - одобрил Головко. - Это, ежели по-нашему сказать,
человек предполагает, а Бог располагает.
- Можно и так, - кивнул князь. - Но как ни говори, а получается, что от
судьбы не уйдешь.
- Вы и свою судьбу знаете, ваше сиятельство? - спросил слегка
захмелевший корнет.
Давайте, господа, без титулов. Зовут меня Николаем Михайловичем, прошу
так и обращаться.
Он промокнул губы салфеткой, скосив глаза в сторону, помолчал немного.
- Да, Алексей Васильевич, к сожалению, я знаю свою судьбу. В скором
времени ждет меня смерть от камня, - спокойно произнес князь.
Хорунжий, словно поперхнулся, крякнул в кулак.
- А вот Сильвестр, - князь указал на секретаря. - Хоть человек сугубо
статский и жутко боится всякого оружия, погибнет от летящего металла. Как -
сие мне не ведомо. Но от летящего металла. И никому сего изменить не дано.
- Ваше сиятельство, - жалобным голосом протянул секретарь. - Вы же
обещали не напоминать!
- Ну, прости ради Бога, дружок. Судьбы он, видите ли, боится, - с
улыбкой обратился князь к офицерам.
Корсаков рассмеялся, откинулся на спину, разбросал руки, глядя в
высокое голубое небо.
- Увольте, Николай Михайлович, но не верю я в гадания. - Он полной
грудью набрал свежий утренний воздух. - Даже думать о смерти в такой день не
хочется.
Хорунжий, отвернувшись, мелко перекрестился.
Козловский грустно улыбнулся и промолчал.


* * *

Попетляв среди несжатых полей и березовых рощ, дорога нырнула в
сосновый бор. Солнце накалило золотые стволы, пахло смолой и хвоей. Копыта
коней мягко ступали ковру из палой хвои, устилавшей песок дороги.
Князь вынул из кармашка брегет, щелкнул крышкой. Затейливая мелодия