"Габриэль Гарсия Маркес. Сиеста во вторник (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

священника. Мать провела ногтем по металлической сетке, которой
была затянута дверь, подождала немного и сделала то же самое
снова. Внутри жужжал электрический вентилятор. Они не услышали
шагов, только дверь скрипнула где-то внутри дома, а потом
совсем близко, прямо за металлической сеткой, настороженный
голос спросил:
- Кто это там?
Мать попыталась разглядеть того, кто подошел.
- Мне нужен падре, - сказала она.
- Он сейчас спит.
- У меня срочное дело, - сказала мать.
Ее голос звучал спокойно, но настойчиво.
Дверь беззвучно приоткрылась, и они увидели полную
невысокую женщину; кожа у нее была очень бледная, а волосы
стального цвета. За толстыми стеклами очков ее глаза казались
совсем маленькими.
- Войдите, - и она открыла дверь настежь.
Они вошли в комнату, пропахшую запахом увядших цветов.
Женщина подвела их к деревянной скамье со спинкой и жестом
пригласила их сесть. Девочка села, но мать продолжала стоять,
сжимая в руках портфель, погруженная в свои мысли. Никаких
звуков, кроме жужжанья вентилятора, слышно не было.
Дверь, которая вела в другие комнаты, открылась, и на
пороге опять появилась та же женщина.
- Говорит, чтобы вы пришли после трех, - почти
прошептала она.-Он только пять минут как лег.
- Поезд уходит в половине четвертого, - сказала мать.
Ее слова прозвучали коротко и уверенно, но в голосе, все
таком же спокойном, значения было больше, чем в словах. Впервые
женщина, впустившая их в дом, улыбнулась.
- Хорошо, - сказала она.
Дверь закрылась за нею снова, и теперь мать села около
девочки. В узкой, бедно обставленной приемной было чисто. По ту
сторону деревянного барьера, делившего комнату надвое, стоял
рабочий стол, простой, застланный клеенкой, а на нем - пишущая
машинка старого образца и рядом ваза с цветами. Еще дальше, за
столом, стояли приходские архивы. Чувствовалось, что порядок в
кабинете поддерживает одинокая женщина.
Дверь снова открылась, и на этот раз, протирая носовым
платком стекла очков, вышел священник. Только когда он надел
очки, стало ясно, что он родной брат женщины, которая их
впустила.
- Что вам угодно? - спросил он.
- Ключи от кладбища, - ответила мать.
Девочка продолжала сидеть, цветы лежали у нее на коленях;
а ноги под скамейкой были скрещены. Священник посмотрел на нее,
потом на мать, а потом, сквозь металлическую сетку,
затягивавшую окно, на безоблачное, ослепительно яркое небо.
- В такую жару, - сказал он. - Могли бы подождать, пока
солнце будет пониже.