"Габриэль Гарсия Маркес. Сиеста во вторник (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Мать покачала головой. Священник прошел за барьер, достал
из шкафа тетрадь в клеенчатой обложке, деревянный пенал и
чернильницу и сел за стол. Волос на голове у него было мало,
зато они в избытке росли на руках.
- Чью могилу хотите посетить? - спросил он.
- Карлоса Сентено, - ответила мать.
- Кого?
- Карлоса Сентено.
Падре по-прежнему не понимал.
- Вора, которого убили здесь, в городке, на прошлой
неделе, - не меняя тона, сказала женщина. - Я его мать.
Священник пристально на нее посмотрел. Она ответила ему
таким же взглядом, спокойная и уверенная в себе, и падре
залился краской. Он опустил голову и начал писать. Заполняя
страницу в клеенчатой тетради, он спрашивал у женщины, кто она
и откуда; она отвечала без запинки, точно и подробно, словно
читая по написанному. Падре начал потеть. Девочка расстегнула
левую туфлю, подняла пятку и наступила на задник. То же самое
она сделала и правой ногой. Все началось в понедельник на
прошлой неделе, в нескольких кварталах от дома священника.
Сеньора Ребека, одинокая вдова, жившая в доме, полном всякого
хлама, услышала сквозь шум дождя, как кто-то пытается открыть
снаружи дверь ее дома. Она поднялась с постели, нашла на ощупь
в гардеробе старинный револьвер, из которого никто не стрелял
со времен полковника Аурелиано Буэндиа, и, не включая света,
пошла к двери. Ведомая не столько звуками в замочной скважине,
сколько страхом, развившимся у нее за двадцать восемь лет
одиночества, она определила в темноте, не подходя близко, не
только где находится дверь, но и где расположена в ней замочная
скважина. Сжав револьвер обеими руками и выставив его вперед,
она зажмурилась и нажала на спусковой крючок. Стреляла она
первый раз в жизни. Когда выстрел прогремел, она сперва не
услышала ничего, кроме шепота мелкого дождя на цинковой крыше.
Потом на зацементированную площадку перед дверью упал какой-то
небольшой металлический предмет, и невероятно усталый голос
очень тихо сказал: "Ой, мама!" У человека, которого на рассвете
нашли мертвым перед ее домом, был расплющенный нос, на нем была
фланелевая, в разноцветную полоску рубашка и обыкновенные
штаны, подпоясанные вместо ремня веревкой, и еще он был босой.
Никто в городке его не знал.
- Так, значит, звали его Карлос Сентено, - пробормотал,
закончив писать, падре.
- Сентено Айяла, - уточнила, женщина. - Он был
единственный мужчина в семье.
Священник повернулся к шкафу. На гвозде, вбитом в дверцу,
висели два больших ржавых ключа; именно такими представляли
себе девочка и ее мать, когда была девочкой, да и, должно быть,
когда-то сам священник ключи святого Петра. Он снял их, положил
на открытую тетрадь, лежавшую на барьере, и, взглянув на
женщину, ткнул пальцем в исписанную страницу.