"Габриэль Гарсия Маркес. Статьи" - читать интересную книгу автора

+++


Габриэль Гарсиа Маркес. СССР: 22 400 000 квадратных километров без
единой рекламы кока-колы

Пер. Н. Попрыкиной

Вот и подошли к концу долгие скучные дни, удручающие летней духотой и
медленным движением тянущегося без расписания поезда, который проводил
взглядом застывший в изумлении мальчик с коровой. На бесконечную равнину,
засеянную табаком и подсолнухами, быстро спустились сумерки. Франко, с
которым мы встретились в Праге, опустил оконную раму и позвал меня: вдали
поблескивал золотой купол. Мы были в Советском Союзе. Поезд остановился,
возле железнодорожного полотна открылся люк в земле, и прямо из подсолнухов
выросла группа солдат с автоматами. Мы так и не поняли, куда вел этот люк.
Поблизости стояли фанерные мишени в человеческий рост для стрельбы в цель,
но нигде не было видно никакого строения. Единственное объяснение, какое
можно было найти, - то, что здесь, видимо, находилась подземная казарма.
Солдаты удостоверились, что никто не прятался под вагонами. Два
офицера поднялись проверить паспорта и фестивальную аккредитацию. Они
рассматривали нас с усердным вниманием, пока наконец не убедились, что мы
похожи на свои фотографии. Это единственная граница в Европе, где
предпринимаются подобные меры предосторожности.
Городок Чоп - в двух километрах от границы - первый на западе
населенный пункт Советского Союза. Хотя последние делегаты фестиваля
проехали здесь неделю назад, станция все еще была украшена картонными
голубями, лозунгами мира и дружбы на разных языках и флагами со всего мира.
Переводчики нас не встречали. Девушка в синей форме сообщила, что можно
погулять по городу, так как поезд на Москву отправляется в девять вечера.
На станционных часах было восемь, на моих - шесть, поскольку они показывали
парижское время; пришлось перевести стрелки на два часа вперед в
соответствии с официальным временем Советского Союза. А в Боготе было
двенадцать дня.
В центральном зале вокзала, по обе стороны от входа, ведущего прямо на
городскую площадь, стояли недавно окрашенные серебряной краской две статуи
в полный рост: Ленин и Сталин, оба в штатском и во вполне домашних позах.
Русский алфавит таков, что, мне казалось, буквы на объявлениях
разваливаются на части, и это производило впечатление разрухи. Одна
француженка поразилась бедности людей, а я не заметил, чтобы они были
особенно плохо одеты, - наверное потому, что уже больше месяца жил за
"железным занавесом", а девушка находилась сейчас во власти тех ощущений,
какие испытал я раньше в Восточной Германии.
В центре площади по хорошо ухоженному, утопающему в цветах скверику,
разбитому вокруг бетонного фонтана, прогуливались военные с детьми. На
балконах кирпичных домов, свежеокрашенных в яркие, простые тона, и у дверей
магазинов без витрин - всюду были люди, вышедшие подышать вечерней