"Габриэль Гарсия Маркес. Противоречивые мысли по поводу одной некрасивой женщины" - читать интересную книгу автора

Габриэль Гарсия Маркес

Противоречивые мысли по поводу одной некрасивой женщины

Она сидела за одним из первых столиков в кафе-мороженом. И я был
уверен, что это - самая некрасивая женщина их всех, что мне случалось
увидеть в жизни. Без шляпки - хотя вряд ли шляпка что изменила бы, поскольку
меня сразу, в первый же миг потрясла, ошарашила такая странная, нездешняя
некрасивость, - в длинном платье вызывающе простого покроя из ткани в
крупных зеленых цветах, она воистину была некрасивая. Настолько некрасивая,
что мой приятель доктор Армандо Солано не побоялся бы разглядывать ее с
откровенным любопытством, а может, и сел бы за ее столик, считая, что он, в
сущности, никем не занят.
Однако некрасивость ее заходила за какую-то привычную черту,
оставляя далеко позади тех женщин, на которых мы готовы смотреть чуть ли не
с отвращением. Видимо, когда все мыслимые границы некрасивости нарушены, она
совершенно неожиданно привлекает, притягивает. Женщина никак не походила на
тех, кто встречается на улицах и невольно заставляет досадливо морщиться:
"Господи, до чего страшна!" Здесь все в ином измерении. Можно прийти в
полное замешательство, онеметь, оцепенеть при виде такой женщины точно так
же, как, представьте, перед какой-нибудь несравненной красавицей. Именно
поэтому женщина, сидевшая вчера в кафе, произвела на меня, при всей ее
поразительной некрасивости и, стало быть, совсем на то не претендуя, такое
же впечатление, какое способна произвести дама, которую природа щедро
наделила победной красотой. Я даже рискну сказать, что она возбуждала те же
чувства, что и самая пленительная, самая обольстительная женщина.
Заказала какое-то бредовое мороженое, напичканное химией, из тех, с
английским названием, будто из боязни, что люди, знающие только испанский,
поймут, что, собственно, это означает. Эти изыски нынешней кулинарии
обрушиваются на стол, точно целый сад с фруктовыми деревьями. И вот когда
официант поставил перед незнакомкой непристойное по количеству и по роскоши
блюдо с разноцветным мороженым в виде фруктов, вся ее некрасивость
обернулась противостоянием этому изощренному художеству "ассорти".
Я, по сути, так и не сумел разобраться, что меня удивило больше:
поразительно некрасивая женщина, которая, будучи столь некрасивой,
непреодолимо влекла к себе, или это пышное сооружение кулинарного искусства,
в котором было столько непотребной роскоши, что его вид внушал отвращение.
Установилось некое равновесие, а может, и противоборство. Странное и
неминуемое противоборство между некрасивой женщиной - она стала еще
некрасивее, жадно поглощая мороженое, - и этим непомерно изукрашенным
блюдом, которое становилось все более противным всякий раз, когда женщина
запускала туда ложечку.
Наконец сооружение растаяло, краски беспорядочно смешались и
женщина перестала есть. Оглянулась по сторонам, не столько стыдясь своей
неумеренности в еде, сколь почуяв, что кто-то тайно наблюдает за ней. Потом,
открыв сумочку, лежавшую на коленях, вынула оттуда косметичку и раскрыла на
столе. С непостижимым спокойствием посмотрела на себя в зеркало, сделала
гримаску, от которой на миг похорошела, хотя бы потому, что никакая гримаска
не повредит ее внешности. И стала красить губы, скорее не в силу женского
кокетства, а так, инстинктивно, чтобы не казались бесцветными и не выдавали,