"Габриэль Гарсия Маркес. Самая лучшая работа на свете" - читать интересную книгу автора

Сегодня факт и мнение переплелись: комментарии присутствуют в новостях,
редакционные материалы напичканы фактами. Конечный продукт от этого не
становится лучше, и никогда прежде профессия журналиста не несла в себе
столько опасностей. Невольные или умышленные ошибки, злонамеренные
манипуляции или ядовитые искажения превращают новость в серьезное оружие.
Ссылки на "информированные источники" и "правительственных чиновников",
которые пожелали остаться неизвестными, или наблюдателей, всезнающих, но
никому неведомых, прикрывают все нарушения, и они остаются безнаказанными.
Виновник упорствует в своем праве не разглашать источник, не задаваясь
вопросом о том, не становится ли он сам послушным орудием источника, который
через него подает информацию в выгодной ему форме. По-моему, именно плохие
журналисты берегут свой источник как зеницу ока, особенно, если это источник
официальный, они мифологизируют его, защищают, лелеют его и в конечном счете
становятся опасно солидарны с ним, что заставляет их отвергать все прочие
источники.
Пусть я рискую показаться смешным, но, по-моему, еще один виновник в
этой драме - магнитофон. До его изобретения работа успешно шла с помощью
трех орудий: блокнота, этических принципов для "защиты от дурака" и пары
ушей, которыми репортер слушал, что рассказывает ему источник. Учебника
журналистики и этики для магнитофона пока еще не изобрели. Кто-то должен
объяснять молодым репортерам, что магнитофон - не замена памяти, а просто
тот же старый добрый блокнот, правда усовершенствованный и удобный.
Магнитофон слушает и повторяет, как механический попугай, - но он не
мыслит; он надежен, но у него нет сердца; и, наконец, на его
буквально-точное воспроизведение нельзя положиться, как на восприятие живого
журналиста, который внимательно слушает собеседника и одновременно оценивает
его слова, поверяет их собственными знаниями и опытом.
Именно магнитофон несет полную ответственность за незаслуженно большое
значение, которое приобрели сейчас интервью. Вполне понятно, что сама
природа радио и телевидения делает интервью их главной опорой. Но сегодня
даже печатные средства массовой информации разделяют общее заблуждение и
полагают, будто голос истины принадлежит не журналисту, а его собеседнику.
Возможно, стоит вернуться к скромному блокнотику, в котором журналист,
слушая собеседника, делает осмысленные записи, а магнитофону отвести
подобающую роль бесценного свидетеля. Очень хотелось бы думать, что
нарушения морали и другие проблемы, которые умаляют достоинство нынешней
журналистики и мешают ее правильной работе, не всегда являются следствием
личной аморальности, но иногда проистекают из обычного непрофессионализма.
Беда школ журналистики, пожалуй, состоит в том, что, прививая некоторые
полезные навыки ремесла, они недостаточно разъясняют суть профессии. Всякое
обучение в школах журналистики должно основываться на трех основных
принципах. Первый и главный: способности и талант необходимое условие;
второй: понимание, что "журналистское расследование" вовсе не особый жанр,
любая журналистика - расследование по определению; и третий: этика - не
просто второстепенное условие владения ремеслом, но его неотъемлемая часть,
этика и ремесло - такие же нераздельные вещи, как жужжание и муха.
В любом случае, конечной целью всякой школы журналистики должно стать
возвращение к обучению основным профессиональным навыкам и восстановление
журналистики в ее изначальной функции общественного служения, в возрождении
тех жарких неформальных семинаров, что каждый день в пять часов проходили за