"Давид Маркиш. Спасение Ударной армии (рассказ) " - читать интересную книгу автора

и ходят строем, и поют всякую муру по принудиловке. Дети должны слушаться.
Пой - и все, хотя у тебя нет к этому никакой склонности. И наказание тебе
светит, если что не так, и старшие поймают. Только в детстве нас тянуло
отодрать у мухи крылышки, у кузнечика - голову, а то и кошку стукнуть ни за
что ни про что палкой с гвоздем. А в армии главная задача - укокошить врага
на законном основании.
Все мы с блуждающей улыбкой на поблекших щеках мечтаем вернуться в
детство хоть ненадолго. Вот и возвращаемся в армии. "Р-рота! За- певай!"
Топ-топ, топ-топ. Взрослым людям неестественно ходить гуськом под музыку,
уставившись в затылок друг другу. На гражданке так пойдешь - подумают, что
психи сбежали из сумасшедшего дома. А детям можно, и многие даже думают, что
это трогательно и красиво.
К посадочной полосе мы потянулись врассыпную и без песен.
Увольнительную получили шестнадцать солдат - две палатки. Подходя, мы уже
по-деловому смотрели то на часы, то на небо: ну где же "Гиппо", чего ж не
летит, черт его возьми! До Тель-Авива час лета, а оттуда многим из нас еще
предстояло добираться до дому два-три часа. Стоя у края полосы, мы
нетерпеливо переступали с ноги на ногу, как будто самолет уже приземлился, и
мы сейчас толпой бросимся садиться.
Наконец с небес прилетел далекий рев моторов, и мы сразу расслабились:
вон он, вон он! Хотелось погрузиться как можно скорее и подняться в воздух.
И тут явился Тембель.
- Ну как, ребята, готовы?- подозрительно сладко спросил Тембель. -
Молодцы! - И продолжал уже неприятным голосом: - Тут у Ударной армии
проблемы, смертность у них подскочила, теперь весь район провоняют... Надо
им помочь, кровь сдать. Спасти то есть. На добровольных, конечно, началах.
Новость била наповал.
- Как это? - спросили солдаты вразнобой. - Кому?
- Им, - не стал вдаваться в подробности Тембель. - Ударной. Спасти, я
сказал.
- Да нет! - немного оклемавшись, выступил вперед Мишка Гербер. - Кому
сдавать-то?
- Не понимаешь? - нехорошо прищурился Тембель. - Нам! Добровольно!
- Вот это да! - сказал Мишка Гербер и поглядел на нас злыми глазами. -
Вот это по-нашему! Пусть гражданские сдают, мы-то тут при чем? Кровь!
"Геркулес" тем временем зашел на посадку, сел и поехал по неровной
земле. Оставалось подняться в самолет, пристроиться на железных седачках,
укрепленных вдоль бортов, и улететь домой.
- Не хочешь - не сдавай, - сказал Тембель. - Я ж говорю: дело
добровольное. Но кто не сдаст, домой не поедет. - Крутанувшись на каблуках,
он размашисто зашагал к штабному бараку. И мы, понурив головы, угрюмо
поплелись за нашим командиром Дуду Бар-Мухой.
- Главное, чтоб самолет без нас не ушел, - пробормотал Мишка Гербер. -
Ну что ты будешь делать!
- А то ты не знаешь, - подбодрил я Мишку Гербера. - Пол-литра сдал - и
свободен. И еще чашку кофе дадут с бутербродом.
- На черта мне этот бутерброд? - сказал Мишка Гербер и в сердцах махнул
рукой. - Я, как увижу кровь, сразу сознание теряю.
Это было что-то новенькое: Мишка Гербер прошел всю войну в боевых
частях, и быть такого не могло, чтоб он крови не видал.