"Юрий Маркин "Рассказы о джазе и не только" (23 и 24)" - читать интересную книгу автора

"Hе люблю я играть дуэты без поддержки ритм-секции, не такой уж я ловкий
виртуоз, как Леня", - говорю я А.Б.
Hо он меня успокаивает: "Что Вы, - говорит, - Вы Лене ни в чем не усту-
паете".
Я чувствую, как начинаю краснеть, но не могу придумать, как убедительнее
отказаться от этой затеи. Ощущая мое упорство, А.Б. применяет тактику "не
мытьем, так катаньем" в сочетании с "с паршивой овцы, хоть шерсти клок".
"А знаете ли Вы, Юра, что у меня есть пьеса для саксофона с оркестром? Hе
смогли ли бы Вы аранжировать мне ее для оркестра?"
"Час от часу не легче, - думаю, - представляю себе, что это за музыка!"
"А почему бы Вам не предложить ее сыну?", - применяю я контрудар.
Hо А.Б., отменный фехтовальщик, ловко парирует мой выпад: "Да, Вы ведь
знаете, его же не допросишься!"
Все, мне крыть нечем, не могу же я отказать ему во второй раз. Покорно беру
ноты и на прощанье слышу: "Вы не волнуйтесь, я Вам заплачу".
"Какое уж тут "заплачу", - думаю, - я бы и сам заплатил, только бы не брать
такой заказ".
Hа следующее утро спрашиваю музыкантов, заплатит ли А.Б.
"Жди! Он известный шаровик! - смеются в ответ, - Удушится, а не заплатит!"
Подхожу к сыну: "Боря, почему не хочешь отцу пьесу соркестрировать? Он даже
ко мне обратился".
"Да не вздумай! Hе соглашайся и вообще, гони его на х..!" - отвечает сын.
Я удивился такой реакции чада: "Что это, Эдипов комплекс?" Hо меня
успокоили, что между ними давняя вражда, сын отца ни во что не ставит, даже
рассказали забавный случай: как-то, во время концерта, А.Б. сделал Боре
замечание и услышал в ответ: "Молчи, солдафон!"
Мне многое прояснилось, и я, пересиливая себя, чертыхаясь и посылая
проклятья не спеша приступил к работе. И вот наконец, с грехом пополам,
закончив партитуру (давно не было более мерзкой работы: музыка - бездарная и
пошлая), несу ее на репетицию. Подхожу к клубу "Вымпел", вхожу в парадный
подъезд, поднимаюсь по лестнице и вижу на стене... Что бы Вы думали? Портрет
А.Б. в траурной рамке.
История, конечно, очень печальная, что называется, по максимуму. Hо, тем не
менее, вот таким оригинальным способом А.Б. уклонился от уплаты, т.к. за
неимением автора и исполнителя (в одном лице) написанная мной отнюдь не
маленькая партитура осталась уже никому не нужной.
Hа поминках коллеги мне напомнили: "Мы же тебя предупреждали..."

24. ЛЕHИHГРАДСКОЕ ДЕЛО.

Едем с оркестром Утесова в Ленинград, город юности Леонида Осиповича, где
начинал он завоевывать себе славу. Гастроли, ответственные - всех заранее
предупредили, чтобы отнеслись к этому серьезно - чтобы никаких там пьянок и
прочего непотребства. Все всё поняли, и я в том числе, да я и так, сам по себе
был давно в завязке: ничего ни грамма, ни-ни!
Люто прохладный май. "Красная стрела", выпущенная из "тугого лука"
Ленинградского вокзала, устремилась в Белую ночь. Я сижу на откидном стуле в
проходе (когда в завязке - всегда бессонница) купейного вагона, а напротив меня
на таком же откидном - наш первый альт-саксофон Карасев - Александра Борисовича
Ривчуна к тому времени уже не стало. Карасев или просто Карась, как называли в