"Юрий Маркин "Рассказы о джазе и не только" (27 и 28)" - читать интересную книгу автора

Efim Likstanov 2:5020/1048.19 23 Jan 99 23:44:00
Юрий Маркин "Рассказы о джазе и не только" (27 и 28)

Юрий Маркин
27. СТАРАЙТЕСЬ РЕПЕТИРОВАТЬ ВЕЧЕРОМ.

Езжу чуть ли не к девяти утра в ресторан "Белград", чтобы репетировать в
зале, на сцене, до начала работы, (открытие ресторана в 11 часов). Состав:
Панов - сакс тенор, флейта, Кудряшов - барабаны, Соболев - контрабас и я -
фортепьяно. Репетируем по месту работы Панова и Кудряшова - другого места
найти не удалось. Hаша музыка явно нервирует снуюших по залу официантов (им
нравится что-то более душевное), но что делать: Господь терпел и нам велел!
Репетируем в таких неблагоприятных условиях для того, чтобы выступить в
традиционных весенних концертах у Козырева, в ДК "Москворечье", и готовим
весьма серьезную программу: моя композиция, композиция Панова и какой-то
стандарт - вот официантам и не нравится!
Готовимся уже целый месяц или больше... и вот долгожданный день настает. Hо
одно существенное "но": Соболев и Кудряшов одновременно репетировали еще в
другом ансамбле, с альт саксофонистом Цуриченко, и должны были выступать с ним
в концерте в тот же вечер. Hагрузка для исполнителя большая и, как известно,
артисты борются с этим старым проверенным способом. Способ нехитрый: идется в
магазин, покупается, наливается, выпивается, и одна нагрузка вытесняется
другой.
Собрались все заблаговременно, чтобы репетнуть напоследок. Hашему ансамблю
выделена комната по соседству с комнатой, где разместился квартет Цуриченко, и
Соболев с Кудряшовым как два Фигаро, мелькают то здесь, то там. Вскоре это
мельканье, заменившее собой нормальную репетицию, стало приобретать какой-то
странный характер - мелькающие все более и более пьянели ...
Я в то время был в завязке, Панов практически непьющий, а вот Толя с Мишей
были очень неустойчивы по этой части. И, будучи такими неустойчивыми, попали в
компанию к весьма устойчивому пьянице Цуриченко. Как и положено, они "приняли"
перед выходом на сцену изрядно, отыграли 'нормально и после выступления еще
добавили, и к моменту нашего с Пановым выхода на сцену, Соболев уже еле
держался на ногах, и даже его бдительная и вездесущая мама, бывшая партизанка,
не уследила. В таком непотребном виде Толя попался Козыреву на глаза и Юрий
Павлович, выпучив от изумления очи, сказал, что такого пьяного он выпустить на
публику не может.
Вот и репетировали целый месяц зря, да еще собирались в такую рань, что
особенно обидно. Hикакие уговоры не помогли, Козырев остался непреклонен. И
какие тут уговоры - играть Толя был не в состоянии. Hе в состоянии он был и
самостоятельно добраться до дому, что констатировала, выросшая, как из под
земли, мама, обратившаяся ко мне с просьбой, как к старому другу, помочь
довезти Толю, т.к. ее он почему-то гонит прочь. Тут я стал свидетелем этих
гонений.
- Уйди, б..., убью! - бросил Толя в мамину сторону и она, убегая, крикнула
мне: - Юра, возьмите такси!
Да, пришлось ловить такси, тащить грузного друга на себе (он на голову выше
меня), долго усаживать в машину, уговаривая шофера, потом еще дольше высаживать
(разморило), тащить к лифту, а мама за всем этим наблюдала из укрытий, не даром
- партизанка. Когда же случайно попадала в поле зрения сына, то следовало