"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу автора

извинился и разрешил мне жить у него в ожидании корабля. До Кадьяка я плыл
на компанейском бриге и, распростившись там с Кузьмой навсегда, пересел на
охотское судно. В Охотске, в сем унылом городе, стоящем при песчаной косе, я
не терял времени праздно.
В городских архивах я отыскал дела, касающиеся тех времен, когда
неутомимый Шелихов впервые простер отсюда свою руку на Восточный океан.
Драгоценные бумаги хранились в небрежении, и сколь я ни внушал архивариусу
должных мыслей об уважении к летописям, он при мне не удосужился ни разу
навести порядок среди тысяч бумаг, сваленных прямо на пол в огромной
бревенчатой избе. Такие же изыскания я предпринимал и в других городах,
стоящих на моем пути, - в Якутске, Иркутске и Красноярске.
Поздней ночью, когда над снегами мерцала Полярная звезда, нарочито
свернув с Сибирского тракта в город, я проезжал через Ялуторовск. Улицы были
погружены в темноту, и лишь в одном доме горел яркий свет.
- Вот здесь они и проживают! - сказал ямщик, показывая кнутовищем на
светлые окна. Мне хотелось выскочить из тесного возка, постучаться в двери
этого дома, быть в нем гостем. Ведь здесь жили люди, которые сковали
железное кольцо с надписью о жизни и смерти. Как бы они посмотрели на ночное
посещение незнакомца?!
- Гони! - сказал я и толкнул ямщика в спину. Бубенцы начали снова свою
стремительную песнь. Кони ринулись так, как будто хотели унести нас в
звездное небо...
Но хватит отвлекаться от нашего прямого рассказа! Прибыв в
Санкт-Петербург, я незамедлительно отправился в дом Российско-Американской
компании, что у Синего моста. Я думал, что добьюсь приема в тот же день,
чтобы изложить господину первенствующему директору все свои мнения о
присутствии золота на Квихпаке. Но мои ожидания оказались тщетными. В стенах
главного правления Компании господствовали порядки, свойственные скорее
какому-нибудь уездному присутствию, а не учреждению, состоящему под крылатым
знаком Меркурия. Проворный бог удачи держался вдалеке от сих стен. Писцы,
затянутые в одинаковые фраки с медными пуговицами, зевали и покусывали
кончики перьев, столоначальники сидели с каменными лицами. Все лишь делали
вид, что заняты работой. Сколь мало все это было похоже на место, откуда
управляли морями и землями, раскинувшимися в просторах другого полушария! Я
сидел в большом зале, украшенном красиво выписанными таблицами, заключенными
в золоченые рамы, и дожидался теперь уже не первенствующего директора, а
всего-навсего начальника канцелярии. На круглом столе в зале лежали
последние выпуски журналов. Я раскрыл "Морской вестник".
Кровь бросилась мне в голову, когда я увидел напечатанными за чужой
подписью все мои заметки, которые взял у меня на Кекуре "Бадахшанскнй
князь". Он безбожно путал названия индейских племен, а на приложенной к
материалам карте неверно обозначил несколько притоков Квихпака. Пошлая
развязность "Бадахшанского князя" била из каждой строчки. Все наблюдения мои
в Михайловском редуте, вплоть до измерения температуры мерзлотных почв,
Рахнжан осмелился приписать печорскому мещанину, которого называл "талантом,
вышедшим из недр народа и обнаружившим отличные данные". Негодяй побоялся
поставить свое полное имя под статьей. В этом же выпуске была напечатана его
заметка "Грозный Феномен, или Падающая звезда над Русской Америкой". Я с
трудом дочитал до конца эту грубую и безграмотную стряпню. Рахижан писал,
что только достойное рвение главного правителя к поддержке научных трудов