"Сергей Марков. Тамо-рус Маклай ("Люди великой цели") " - читать интересную книгу автора

Литке, что Маклай уже известен работой над губками, плавательным пузырем
акул, мозгом рыб. Но Литке и слышать не хотел ни о каком Тихом океане.
Адмирал опасался, что планы молодого путешественника "завлекут общество
слишком далеко".
Федор Литке долго не сдавался. С упорством, с каким он в дни молодости
бомбардировал Данциг, адмирал отвергал идею Маклая. Адмирал даже не желал
принять Маклая, морщась при одном упоминании имени самонадеянного
исследователя. Но секретарь Общества каким-то образом уговорил адмирала и
столкнул его лицом к лицу с Маклаем. Обычно застенчивый и молчаливый,
Миклухо искусно направил разговор на славное прошлое адмирала. Казалось, он
сам был вместе с Литке на шлюпе "Камчатка" у Головнина в походе вокруг
света. Маклай вспоминал плаванья Литке в Ледовитом океане, три похода вокруг
света, открытие новых островов Каролинского архипелага. По мере рассказов
Миклухо Литке видел картины своей прошлой жизни, слышал рев моржей у
островов Прибылова, шелест пальм на коралловых островах, видел свечение волн
у русских островов в Океании и венец полярного сиянья над Аляской. И старый,
растроганный, суровый Литке, проводя высохшими пальцами по седым
бакенбардам, сказал, что он будет хлопотать за Маклая.
Обрадованный Маклай начал приводить в порядок личные дела, поехал в
Йену и вскоре вернулся оттуда в Россию. Он составлял программу своих научных
работ на Тихом океане, включив в нее ответы на некоторые вопросы,
поставленные Дарвином другим исследователям.
Маклая горячо поддерживал географ П. П. Семенов, помогали Бэр, Геккель
и другие великаны науки.
К этому же времени относится встреча Маклая с Петром Кропоткиным, тогда
уже известным своими путешествиями по Китаю, Маньчжурии и Сибири. Уволенный
от военной службы, переименованный в титулярные советники, Кропоткин сидел в
канцелярии Географического общества. Кропоткин описывает Маклая как
"маленького нервного человека, постоянно страдавшего лихорадкой". Будущий
друг Элизе Реклю с первых дней знакомства оценил всю незаурядность личности
Маклая. Впоследствии о подвиге Маклая писали и он, и Элизе Реклю. Кропоткин
называл маклаевские наблюдения драгоценными и сетовал на то, что Миклухо
мало выступал в печати с рассказами о своей жизни и научной работе в
Океании.
В 1870 году Маклай заявил, что он поедет в тропики и оттуда будет
постепенно продвигаться на север Тихого океана - к Берингову и Охотскому
морям. Это продвижение от Новой Гвинеи, - очевидно, к Гаваям и от Гаваев к
Алеутским островам или через Индонезию, Филиппины, Формозу и Японский
архипелаг и Сахалин, - к Охотскому морю должно было отнять семь-восемь лет.
Литке сдержал слово и стал хлопотать в морском ведомстве о том, чтобы
Маклая взяли на военное судно. Путешественнику дали из средств
Географического общества 1350 рублей.
Этой помощью российские географы и ограничились. Изучение Тихого океана
их не волновало. Царская Россия, прекратив кругосветные походы, в то время
перестала, с точки зрения многих, быть страной, которая могла себе позволить
такую роскошь, как экспедиция в Океанию.
Литке как будто забыл о плаваниях Крузенштерна, Резанова и Лисянского,
походах "Рюрика", о русском флаге, реявшем в южных морях, о трепете парусов
"Востока" и "Мирного" у коралловых островов Океании и во льдах Антарктиды.
Так или иначе, Маклай должен был надеяться лишь на собственные силы. И