"Сергей Марков. Тамо-рус Маклай ("Люди великой цели") " - читать интересную книгу автора

строчку опять слева направо, четвертую - справа налево. Так правят волом на
пашне. Дойдя до последней верхней строчки одной стороны таблицы, он перешел
к ближайшей, т. е. к верхней, строчке обратной стороны и таким же образом
спустился со строки на строку...
Я опять отдал табличку Меторо и записывал то, что он говорил, разделяя
чертой то, что приходилось на каждый знак; таким образом, каждому
написанному знаку соответствовало определенное количество слов. Я искал
название такого рода письменности: она называется Бустрофедон (bous - вол,
strepho - я поворачиваю), так как строчки начертаны попеременно - то слева
направо, то справа налево, подобно следам плуга. Каждый знак более или менее
близко изображает предмет, который обозначает. Если бы я дал весь текст,
пропетый Меторо, в подстрочном переводе, образы, добавляемые во время пения,
дали бы возможность заполнить более 200 страниц..." - так писал один из
ученых, Gepana Laussen, о тайне красных таблиц острова Пасхи. Маклай видел
эти единственные образцы полинезийской письменности и должен был знать
последнего во всем мире человека, умевшего выпевать поэмы, начертанные на
гладком дереве.
Прошлое острова Питкэрн волновало Маклая. Когда-то, в конце XVIII века,
девять мятежных матросов корабля "Bounty", взяв с собою шесть туземцев и
двенадцать таитянских женщин, высадились на пустынном острове Питкэрн.
Прошло много лет, и много разных событий произошло на океанском островке. О
беглецах уже успели забыть. Но в 1814 году капитан одного из английских
кораблей нашел на Питкэрне целую колонию потомков мятежников от браков их с
таитянками. Общиной на острове управлял седой первопоселенец Джон Адамс. Все
европейцы, посещавшие в XIX веке Питкэрн, в том числе и русские
путешественники, - например, Кирилл Хлебников, следовавший из Аляски в
Россию, - были поражены нравственной чистотой и физическим здоровьем
колонистов Питкэрна. Маленькая община на одиноком острове жила в мире и
согласии, молодежь была на редкость сильной и красивой. Количество рождений
здесь брало верх над смертностью. Моногенисты учили, что от смешанных браков
европейцев с представителями "цветных" племен нельзя ждать здорового
поколения, что потомки белых и туземок неминуемо обречены на вымирание. Еще
Карл Бэр высмеивал эту "теорию". Пример процветания питкэрновцев показывал,
что все зависит от условий, в которые поставлены потомки белых и туземцев.
Юноши и девушки росли здесь крепкими духом и телом. Это маленькое
государство счастливых и свободных людей было воспето Байроном.
Не здесь ли в сознании Маклая впервые родилась его мечта о лазурной
Океанской республике?
Мангарева, вулканический архипелаг, окруженный коралловым рифом,
напомнил Маклаю о Чарлзе Дарвине. Именно здесь Дарвин открыл происхождение
коралловых островов, связанное с опусканием дна океана. Большой коралловый
риф, по мнению Дарвина, не что иное, как границы ушедшего под воду острова.
Широко раскрытые на мир глаза Маклая увидели и архипелаг Таити. Корабль
остановился в гавани Папеэте, на главном острове архипелага. Путник видел
гигантскую вершину горы "Земля богов", увенчанную прямыми, как свечи,
базальтовыми столбами, на которую еще никогда не всходил человек. В Папеэте
среди садов и пальмовых рощ бродили полинезийцы, люди замечательной красоты.
Маклай думал о тайне происхождения племен на островах Океании, о загадке
переселения этих людей на лазурные берега из каких-то иных областей.
Русские бывали и до Маклая на Таити. Так, под кровлями таитских хижин