"Сергей Марков. Тамо-рус Маклай ("Люди великой цели") " - читать интересную книгу автора

истории Америки и Азии, "Жизнь Робинзона Крузо, природного англичанина",
руководство по металлургии и горному делу, пособия по разным ремеслам, -
посещавшие библиотеку эскимосы и алеуты разглядывали электрическую машину,
портрет Суворова, картины Жана Батиста Грёза, подростков в школе там обучали
не только русскому языку, но и французскому, и не только ремеслу, но и
географии и математике;
что русские люди, перебравшиеся через океан, основательно обживали
Новый Север, - в столицу Российской Америки Ново-Архангельск мореходы
привезли плоды хлебного дерева из Океании, на Аляске звенело испанское
серебро, женщины пекли хлеб из калифорнийской муки, мужчины пили ром и вино
из Чили и Перу и курили табак из Вест-Индии; в Калифорнии красовался русский
форт Росс, основанный Иваном Кусковым, и люди его ходили вверх по течению
рек, впадавших в залив Святого Франциска, были установлены прочные связи
даже с Гавайскими островами, и тамошний король Тамеамеа I подарил Баранову
участок плодородной земли;
что Александром Барановым, который был душой всех этих затей и дел,
живо интересовался Пушкин - его восхищал этот энергичный русский деятель,
который завел в Российской Америке школы, возвел крепости, построил верфи и
спускал на воду русские корабли, - якоря и оснастку для них везли на лошадях
через всю Сибирь и потом на суденышках через Охотское море из немыслимо
далекого по тем временам Кронштадта. И когда этот человек, у которого в
жестокой николаевской России было много врагов, был устранен по
клеветническому навету со своего поста, остался в нищете и на обратном пути
в родной Каргополь скончался на корабле и был погребен в водной пучине
Зондского пролива, Пушкин записал в своем дневнике: "Баранов умер. Жаль
честного гражданина, умного человека".
Разбирая найденную переписку этого честного гражданина и умного
человека, копаясь в архиве Булдакова, отыскивая в Вологде, Устюге Великом, в
фондах Северодвинского музея все новые и новые документы той поры, Сергей
Марков был одержим невероятным творческим порывом. Отныне, думалось ему, все
силы должны быть отданы этому делу; все остальное - даже милая его сердцу
поэзия - отходило на второй план. Он задумал создать "Тихоокеанскую
картотеку", которая была призвана стать фундаментом, основой его будущих
книг.
С поразительным терпением и тщательностью он заполнял одну серию
карточек за другой, записывал на плотных листках бумаги краткое содержание
найденного документа, существо описанных в них событий, даты и имена. Так
создавалась прочная цепь информации, воскрешавшей полузабытую эпоху великих
открытий русских людей.
Мы, молодые сотрудники "Комсомольской правды", крепко подружились с
Сергеем Марковым, - он, как говорится, пришелся ко двору в нашем веселом,
шумном, дружном коллективе, нас всех роднило одухотворенное, романтическое
видение событий первых пятилеток - освоение Арктики, дальние, рекордные
перелеты, соревнование бетонщиков и каменщиков на стройках, сенсационные
открытия советских ученых. И в этой "буче, боевой, кипучей", как выразился
активно сотрудничавший еще до нас в "Комсомолке" Владимир Маяковский, нашел
свое место и Марков со своей увлекательной и своеобразной исторической и
географической тематикой.
Хорошо помню, как приносил он нам в редакцию лаконичные, всегда
поэтичные и яркие сообщения о своих находках. Его глаза сияли: где-то в