"Сергей Марков. Подвиг Семена Дежнева ("Люди великой цели") " - читать интересную книгу автора

действительности, ибо тогда даже в Европе ходил слух, что воевода
Францбеков, ограбив подвластную ему область, сбежал в Китай.
Когда Юрий, прибыв на Анадырь, требовал выдать ему некоторых служилых,
наш герой не подчинился приказу и товарищей своих не отпустил. Более того -
он держал у себя на анадырской службе казаков, совершивших в 1647 году
дерзкий побег из Якутского острога.
Он жил в век Степана Разина. Дежнев, вероятно, был свидетелем
мангазейского бунта, когда старший воевода сидел в осаде и промышленные люди
грозили ему смертью. В год казни Разина Дежнев был в Москве, куда он возил
государеву казну. Приехал он на рождество, а перед петровым днем Степан
Разин сложил свою голову на Лобном месте, и горячее сердце его бросили
собакам. Разин прошел за свою жизнь немалые просторы - от белых стен
Соловков в студеном Поморье до синих хвалынских пучин и заводей, где
расцветает лотос.
Было где разойтись и показать свои силы русскому человеку в новой
суровой стране за "Камнем". На просторах Сибири, в зимовьях, острожках и
острогах встречались друг с другом и сборщик пушной дани, и беглый казак, и
вологодский пашенный крестьянин, и мезенский зверобой. Русские люди
роднились с туземцами. От браков с якутками и тунгусками рождалось крепкое,
выносливое племя. Оно уже умело строить русские избы, знало употребление
новых орудий труда. В числе служивых сибирских острогов можно было тогда
найти "казаков из тунгусов", крещеных "мунгалов", а в Албазино жил даже
казак из "никанских мужиков", родившийся в Южном Китае. Все они делили с
русскими людьми тяготы "государевой службы". Доблестный Василий Бугор и
какой-нибудь "новокрещен" вечно ходили под воеводскими батогами, и главными
врагами их были не юкагиры или якуты, а такие "воеводы немилостивые", как
лютый Петр Головин или мирской грабитель Дмитрий Францбеков. Поэтому так
часто русские первонасельники в "стране за Камнем" заводили "круги и бунты"
или, в надежде на справедливость, сочиняли бесчисленные мирские челобитные о
зверствах воевод.
Сведыванье новых земель, гор, рек, соболиных лесов было делом парода.
Острая наблюдательность, безграничная отвага, народная сметка отличали этот
великий труд. Тимофей Булдаков, числившийся по городским книгам Великого
Устюга кузнецом одной из слобод, оставил нам целое сочинение о видах льдов в
Студеном море, по которому он плавал на своем коче.
Поразительная точность описаний, предельная сжатость отличают донесения
служилых и промышленных людей. В их сочинениях содержатся драгоценные
сведения по географии северо-востока, описания жизни десятков племен и
народов.
И "князец" Чона, приятель Семена Дежнева, сам не зная о том,
несомненно, участвовал в создании начал сибирской географии, когда
рассказывал Дежневу и Стадухину о новых великих реках и еще не пройденных
волоках...

СЛОВО ОБ АНИАНЕ

Семен Дежнев ничего не читал о загадочном проливе Аниан, будто бы
отделяющем Азию от Нового Света. Но прежде чем говорить об Аниане и его
частом спутнике - мысе Табин, скажем о том, какие огромные просторы прошел
русский народ в сроки поистине удивительные, если началом считать поход