"Георгий Мокеевич Марков. Завещание (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Ты что приехала-то? В самом деле ко мне? - спросил Нестеров, садясь
за стол напротив девушки.
- Точно к тебе. По поручению Серафимы. Ждет ответа.
- Странно! - воскликнул Нестеров.
- Может быть, и странно. Наказала она съездить к тебе. Просит
простить ее.
- То есть как простить? - не понял Нестеров.
- Как? Я не знаю. Просит простить ее, забыть обо всем, что произошло,
клянется, что будет верной тебе до гроба. Не сладилось у нее с
профессором. Жуткий жадюга. Даже сахар выдает ей по счету. Три ложечки
утром, три вечером. Полнеют, мол, с сахара. Не написала бы об этом родная
сестра, никогда бы не поверила, что могут жить на земле такие уроды.
- Ну и ну, - грустно усмехнулся Нестеров.
- И ужасно ревнивый... Пишет, что щиплет ее, как гусь, чтоб синие
подтеки были на лице и шее... Об этом она, конечно, не велела тебе
говорить... Так как, Миша, простишь или...
- Нет, Ириша, не прощу. А если б и простил на словах, то солгал бы.
Сердце такое не простит. Неужели тебе-то это не ясно? Ты же всегда была у
нас умницей.
- Мне, Миша, ясно, а Симку жалко, сестра все-таки. Запуталась она,
жертвой своей красоты стала, дура.
- Прости, Ириша, иначе не могу. И продолжать этот пустой разговор не
имею желания. Давай поговорим о другом.
Но говорить о другом Иришка не захотела. Она вскочила и выбежала
опрометью из дома. Нестеров в окно долго смотрел ей вслед. Плечи ее
вздрагивали, и он понял, что она оплакивает легкомыслие и неверность
старшей сестры тяжкими слезами осуждения.
А перед сумерками к Нестерову пришла Лида. Она вошла в дом шумная,
нарядная, с модной прической, в тесном костюме, плотно облегавшем ее
высокую, слегка вытянутую фигуру, перехваченную в талии и потому
напоминавшую стрекозку. Вместе с ней в холостяцкий дом Нестерова ворвались
запахи духов и кремов.
- Миша, я так по тебе соскучилась, - сказала Лида и, отодвигая с
грохотом табуретку и скамейку, бросилась к Нестерову, обняла его и
принялась целовать в губы.
"Что это она? Неужели влюбилась? Вот уж некстати", - пронеслось в
голове Нестерова, и он попытался освободиться от объятий Лиды. Но она
вновь придвинулась к нему и, схватив его за руку, прижала ее к своему
сердцу.
- Я как подумаю, Миша, что приехал ты сюда из-за меня, из-за Степиных
наказов, мне становится горько и больно... И я не знаю... что сделать...
как поступить, как жить дальше, чтобы ты понял всю мою благодарность
тебе...
- Вот сядь-ка, Лида, и послушай. Я ведь приехал с территории
Тульчевского... Провел там неделю, - сказал Нестеров и, подхватив Лиду под
локоть, подвел ее к столу и усадил на табуретку.
Только теперь, отойдя на несколько шагов от Лиды, он рассмотрел ее
костюм. Костюм был сшит из кителя и брюк Степана. "Вот как она! Не успела
еще утихнуть боль от войны, а она уже наряжается, спешит понравиться. А
ведь могла бы сберечь, навсегда сберечь его гвардейский мундир".