"Георгий Мокеевич Марков. Завещание (Повесть) " - читать интересную книгу автора

когда он снимет плащ и кепку, женщина распахнула дверь в комнату и
скрылась в ней.
- Пожалуйста, проходите! Проходите сюда! - В ее голосе Нестерову
послышалось скрытое волнение.
Нестеров не спеша разделся, вошел в большую комнату с широкими,
светлыми окнами. Женщина стояла возле стола в настороженной позе. В
круглых серых глазах плескалась тревога. Она прикусила губы, безвольные
руки повисли на бедрах, одно плечо поднялось, а второе, наоборот,
опустилось. Внутреннее ожидание чего-то крайне необыкновенного сковало ее
с ног до головы.
- Здравствуйте, Лидия Петровна, - произнес Нестеров сдавленным
голосом, перебарывая стеснение.
- Здравствуйте. Кто вы? Я где-то вас видела. Убеждена, -
скороговоркой сказала женщина, присматриваясь к Нестерову, окидывая
взглядом его плотную фигуру и с мучительным напряжением вспоминая, где и
когда она встречалась с этим человеком.
- Ошибаетесь, Лидия Петровна. Мы с вами никогда не встречались.
Нестеров я, Михаил Иванович, а для вас просто Михаил или Миша, друг вашего
мужа, Степана, Степы Кольцова.
- Нестеров?! Тот самый Мишель, о котором с такой лаской в каждом
письме писал Степа?.. Присаживайтесь, пожалуйста! Вот здесь, вот сюда. Я
знаю вас, знаю по фотографиям. Степа присылал. Как же вы у нас оказались?
И когда? И надолго ли?.. - Зардевшись и приходя в состояние какого-то
бесцельного суетного движения, говорила Лидия Петровна.
- Спасибо, я присяду и отвечу на все ваши вопросы, - сказал Нестеров
и, шагнув в глубь комнаты, придвинул к себе стул.
Но это не успокоило женщину. Ей почему-то не хватало сейчас сил
остановить себя, и она выскочила из комнаты, на ходу сказав:
- Извините, я поищу маму.
Послышался скрип дверей в глубине квартиры, стукоток, беготня, и
вдруг все смолкло.
Нестеров осмотрелся. Он сидел в квадратной просторной комнате,
заставленной обветшалой мебелью: потертый комод, залоснившийся диван,
просевшее кресло, в простенке - столик с аккуратными стопками книг. Над
столиком в рамке портрет Степана. Снимок один из последних: свисающий на
лоб чуб, сильные складки от носа к подбородку, в прищуре темных глаз,
устремленных в какую-то безвестность, усталость и тоска, как бы
предчувствие неизбежности смерти, уже поджидавшей его. Тугой воротник
гимнастерки с расстегнутой верхней пуговицей, чуть свисшие с плеч полевые
погоны с малозаметными двумя просветами и двумя большими звездами возле
кромок.
Он был снят на фоне самоходок, орудийных стволов, похожих не то на
хоботы слонов, вскинутых великанами в ярости, не то на стволы деревьев,
вывернутых с корнями и переломанных неистовой силой урагана.
"На редкость удачно схвачен. Похож очень. Вот таким он и был. И
орудия тут же. Вероятно, взято с общего снимка", - подумал Нестеров, и
взгляд его переместился ниже.
А ниже всего лишь на две четверти висел в такой же рамке еще один
портрет - портрет мальчика. Круглое лицо, волосы, челкой спускавшиеся к
бровям, озорные оттопыренные уши, глаза, переполненные весельем, и тонкие